Клуб Готэм

Макс сидел, развалившись в кресле. На нем были лишь боксеры, и я снова невольно залюбовалась его накачанным торсом. В правой руке парня ополовиненная бутылка Дениелса, и серьезный взгляд красивых глаз скользил по моему голому телу.

— Я просила разбудить… — Натянула простыню, скрывая наготу, и заметила, как уголок губ раздраженно дернулся, когда Макс услышал мой сонный голос. — Я сейчас оденусь и уеду.

— Останься.

Как выстрел в пустом тире.

— Зачем? — Села на постели, подтягивая колени к груди. Между ног слегка саднило, и я поморщилась, ощутив легкую боль.

— Я этого хочу. — Он как-то странно посмотрел на меня, а потом его лицо стало непроницаемым. — А ты?

Остаться у него? С ним? Чтобы он снова повторил все то, что делал со мной ночью?

По телу прошла жаркая волна, когда я вспомнила, что мы вытворяли на этой огромной кровати.

Вопреки предсказаниям Макса, меня колбасило почти до утра. Тело ныло и просило удовлетворения снова и снова. И парень раз за разом давал мне это, и я сбилась со счета, сколько раз за ночь кончила. И сколько раз кончил он. В меня.

— Нужно в душ… — Встала, прижимая простынь к груди, и Макс тоже поднялся и оказался рядом, нависая сверху.

— Ты хочешь остаться со мной? — Мне показалось, или в его словах был двойной смысл?

— О чем ты просишь?

Его взгляд был прямым, и парень так же прямо ответил.

— Прошу тебя стать моей. — Дыхание перехватило, когда его рука легла на шею и пальцы нежно скользнули по коже. — Подумай и ответь сейчас. Если скажешь нет, я закажу такси и провожу тебя, но если ответишь да…

Его глаза заставляли меня плавиться от нежности, плескавшейся в них. Они обещали. Обещали мне все то, во что я не могла поверить. Только не с ним. Не с этим бабником, трахнувшим меня когда подвернулась такая возможность… И я уверена, что уйди я он завтра же забудет мое имя, и отправится на поиски новой жертвы.

— Решение за тобой. Но запомни. Я не привык просить дважды. — Губы коснулись щеки, скользнули по скуле, потянули мочку уха. — Соглашайся, Юль… Будь моей.

От него пахло гелем для душа и сексом. Я хорошо запомнила этот аромат. Ночью, отдаваясь ласкам его сильных рук, требовательных губ, наглого языка, я снова и снова сходила с ума от него.

Макс был таким разным: то трахал меня нежно, будто я хрустальная и от любого грубого прикосновения рассыплюсь на осколки, то вдалбливался внутрь с одержимостью зверя, заставляя меня содрогаться от сильнейших оргазмов и срываться на крик, когда ощущения становились просто невыносимыми.

И только когда он подталкивал меня в бездну, ловя мой озверевший от похоти взгляд и сжимая мое бьющееся в оргазме тело, он позволял себе отключить мозг и все инстинкты вопившие, что это не правильно и так нельзя, и снова и снова кончал в меня, рыча в губы слова, которые казались сном.

— Я не могу.

Сказала это и сжалась, ожидая чего угодно, но только не до боли нежного поцелуя, заставившего затрепетать каждую клеточку тела.

— Юль… — Прижался лбом к моему и замер, давая мне второй шанс, но я не воспользовалась.

— Не могу. — На большее сил не хватило.

Выдохнула и замолчала, ощущая как в груди начинает ныть от горькой тоски. И я в сотый раз прокляла судьбу, что все так.

Через двадцать минут я села в заказанное Максом такси и уехала, оставляя позади ночь, навсегда изменившую мою жизнь.

Эпилог

Свет неоновых ламп резал глаза, но я делала вид, что не обращаю на них внимания. Вышла, изящно покачивая бедрами и замерла, чтобы потом начать свой привычный танец.

Для него.

Он не будет распускать руки, не будет в наглую пялиться, не будет пытаться запустить руки мне в трусы.

Он будет лишь смотреть, лениво оглядывая мою фигуру взглядом и молчать. Наблюдать, прожигая до костей своим равнодушием, выбивать из колеи своим молчанием, рвать душу на куски своим бездействием.

Он сказал, что не повторяет дважды, но видеть его в зале каждый день — равносильно медленной пытке, неспешной мучительной смерти, самому страшному приговору. Его руки убивают тем, что не касаются меня. Глаза истязают, потому что в них не плещется нежность, как в последнюю нашу встречу.

В них холод.

И пустота.

Но он все равно смотрит.

Пара шагов и я у его ног. Опускаюсь на колени и играю свою роль. Роль, которая прописана в сценарии. Роль, которая выворачивает душу наизнанку.

Его дыхание щекочет щеку, когда я прижимаюсь к его груди спиной. Стук его сердца отдается во мне смертельным набатом, оглашающим час погибели.

И так каждую ночь. Раз за разом я умираю в его руках. Умираю от невозможности прикоснуться к нему как тогда. От осознания, что он не делает шагов мне навстречу. От мыслей, что совершила самую страшную в жизни ошибку, оставив его одного…

Оседлала его колени и тряхнула головой, рассыпая волосы по плечам. Уловила момент, когда сбилось его дыхание, когда глаза как под гипнозом уставились на меня и кадык дернулся, но заказчик продолжал сидеть, наблюдая и не касаясь.

А кожа горела.

Горела от желания ощутить его руки на моей талии, спине, бедрах. Шее…