Клуб «Калифорния»

— Разумеется! Саша рассказала мне об этом, пока ты о чем-то шепталась с Элиотом на парковке у «Мадонна Инн». Что у вас там, кстати, произошло?

— Не спрашивай, — простонала я. мне не хотелось рассказывать ему о своих неприятностях.

— Я сказал Саше, что приведу с собой парочку богатеньких приятелей, — продолжил Джоэл. — Посмотрим, может, нам удастся напоить их, чтобы они сделали пожертвования.

— Лара! — крикнула Элиза, поглядывая на часы.

Я еще раз воспользовалась шансом упасть Джоэлу в объятия, чтобы они придали мне силы. Он сжал меня так, что я чуть не задохнулась, а потом отпустил.

— Иди!  — ободрилменя он. — Увидимся завтра!

— Пока! — я помахала ему рукой, а потом повернулась к Элизе.

Вот и я, готова идти на твои семейные занятия.

Мы начали с медитации, во время которой я едва не уснула. Всем женщинам было велено взяться за руки и окружить небольшую группку мужчин. Мужчин попросили разбиться на пары. Один исполнял роль отца, а второй — сына. По-видимому, наша роль заключалась в том, чтобы обеспечить защитный круг женской энергии, чтобы они чувствовали себя в безопасности. Пока все было здорово. Потом нас всех попросили сесть на пол. Не двигаться. Свет приглушили. Может, мне наконец-то удастся вздремнуть. Но потом я услышала, что попросили сделать мужчин. «Отец» должен был взять «сына» на руки и побаюкать его, сказать, что он его любит, гордится им и будет с ним, что бы ни случилось. Видеть, как один взрослый мужик качает другого на руках, словно малыша, было очень странно. Сначала мне неловко было смотреть, особенно на того, что изображал ребенка. Но потом я увидела, как они в этом нуждаются, и поняла, что, наверное, только немногие из этих парней когда-либо слышали от собственных отцов то, что им так хотелось слышать, и посочувствовала им всем сердцем.

— Теперь в центр крута встают женщины, — сказала нам руководитель группы.

О нет! Я не могу быть партнершей Элизы. Я посмотрела налево в поисках альтернативы, но тоненькую рыжеволосую девушку уже забрали. Конечно. Элиза откажется участвовать, сомнений нет. Ведь она все это презирает.

— Это кажется ужасно смешным, — прошептала мне Элиза тихонько. — Но я подыгрываю, чтобы сделать им приятное!

— Ага! — кивнула я, в ужасе сделав шаг вперед.

— Мама или дочка? — спросила Элиза.

Я разрывалась на части. С одной стороны, если я выберу роль «дочки», то это меня будут качать и сюсюкать со мной. Но в то же время я не хотела, чтобы Элизин голос говорил мне то, что говорит моя собственная мама. Даже на минутку.

— Мама, — решила я.

— Тогда ты первая садись.

Я села, скрестив ноги, на пол и ждала, пока Элиза плюхнется мне на колени. Вообще-то я никогда до нее не дотрагивалась, если не считать формальных поцелуев при приветствии и прощании. И было странно, что она так прильнула ко мне. И что еще ужаснее — мне пришлось как бы ласково обнять ее. Я сотворила молитву Джулианне Мур, пусть она одарит меня хоть какими-то актерскими способностями, чтобы я прошла через это. Руководитель группы подождала, пока мы устроимся, и кивнула, чтобы мы начинали. Тотчас же вокруг меня заворковали ободряющие голоса. Чертик внутри меня подстрекал наклониться к Элизиному уху и помучить ее: «Мне всегда хотелось мальчика!» Но настроение в комнате почему-то казалось чем-то священным. Кроме того, со мной расправилось бы кольцо мужской энергии. Поэтому вместо этого я закрыла глаза и представила себе, что делаю это в честь моей собственной мамы.

— Ты уникальный и особый подарок, дарованный мне судьбой, — начала я, сама не понимая, откуда во мне берутся эти слова. — И где бы ты ни была, просто знай, что я всегда тебя люблю, всегда думаю, о тебе и желаю тебе только хорошего.

Блин. Я была хороша. Я — мамочка!

— Я всегда гордилась тем, что ты делаешь…

Тут пришлось остановиться. Я задумалась, знает ли мама Элизы о ее романчике в Кармеле. и если знает, то осуждала ли она ее так же, как остальные? Осмелюсь ли я произнести слова, которые она хочет услышать больше всего на свете.

— Я никогда не буду осуждать тебя, дорогая. Что бы ты ни сделала, кого бы ни полюбила, я поддержу тебя.

Я украдкой посмотрела на Элизу, ожидая увидеть на ее лице усмешку. Но вместо этого я увидела, что по ее лицу текут слезы. Господи. На мои глаза тоже навернулись слезы сострадания. Она, в конце концов, человек. Что я делаю? Я взглянула на руководителя группы, когда она проходила мимо нас, но она кивнула «продолжайте». Я снова зажмурилась.

— Ты всегда будешь моей маленькой девочкой, Элиза, — к моему удивлению, я произнесла ее имя. — А я всегда буду твоей мамочкой. Твое счастье для меня важнее всего. Просто будь счастлива, и это меня сделает счастливой тоже.

Элизино тело стало содрогаться от рыданий в моих руках. Я зашла слишком далеко.

— Ну-ну, не плачь, — успокаивала я.