Клуб «Калифорния»

Я так и знала, что будут какие-нибудь загвоздки.

— Или, по крайней мере, снять всю одежду до пояса.

Не могу поверить, что он ведет с нами переговоры о стриптизе. Потом он выдал нам халаты и объяснил, что ему не хочется пачкать косметикой нашу одежду. Разумно.

— Хотите, я включу вам фильм, пока буду вас красить?

— О да! А можно мы будем петь «Мы просто девчонки из Литтл Рок»? — спросила Зои.

— А почему бы и нет? — Борис пошел на уступки.

Пока Борис накладывал толстым слоем основу, он рассказывал нам о первом голливудском визажисте по имени Джордж Вестмур. О том, как шесть его сыновей пошли по стопам отца и основали династию гениальных мастеров по гриму, которые возглавляют гримерные цеха на всех крупных киностудиях, как-то: «Парамаунт Пикчерз». «Уорнер Бразерс», «XX век Фокс».

— Они отвечали за то, чтобы из черноволосой Риты Хэйворт сделать соломенную блондинку! — начал он рассказывать, произнося слова с сильным акцентом.

Затем он поведал нам, что локоны Ширли Темпл были дополнены волосами, купленными в местном борделе. Как Эррол Флинн каждый раз приходил в гримерку пьяным на съемках хулиганской ленты «Капитан Блад» и даже тайком впрыскивал водку в апельсин, когда Перк Вестмур конфисковал у него бутылку виски, замаскированную под средство для волос.

Когда Борис подкрашивал нам брови, он рассказал, как Марлен Дитрих научила Эрна Вестмура обходиться без тяжелого черного грима. Она держала горящую спичку над фарфоровым блюдцем, пока не набиралось достаточно угольков, потом смешивала их с детским лосьоном и наносила вокруг глаз, как тени.

— Мне нравится! Расскажи еще! — умоляла Зои, пока он приклеивал к ее векам нечто, напоминающее по форме крылья черного дрозда.

— Ну… Джордж Вестмур впервые изобрел накладные ресницы. Он вручную делал парик для молоденькой восходящей звезды по имени Билли Берк и уговорил ее позволить сделать и макияж. Чтобы подчеркнуть ее глаза, он отрезал небольшую прядку от парика и укрепил на ее родных ресницах эти волоски один за другим. Это было в семнадцатом году!

— Это так расслабляет! — вздохнула я, закрыв глаза, пока Борис возился с моими ресницами.

— Знаете, однажды Монт Вестмур отправился домой к актрисе Глории Суонсон, чтобы накрасить ее к съемкам, и обнаружил, что она еще спит, — рассказывал новую байку Борис. — Он побоялся ее будить. Характер у нее был отвратный, я вам скажу. Так что сделал ей макияж от и до, пока она спала.

— Значит, звезды и впрямь встают уже при полном параде, — засмеялась я.

— Сиди спокойно, пожалуйста. — Борис аккуратно подводил мои губы. — Один раз он поехал к Мэй Уэст, но она встретила его совершенно обнаженной и отказалась прикрыть наготу, так что он повернулся и ушел.

— Моральные преграды всегда все портят, — вздохнула Зои. — Ой, Лара, ты выглядишь потрясно!

— Не смотри, пока я не закончу, — заворчал Борис.

Зои откинулась на своем кресле, ожидая своей очереди.

— Даже сейчас госпожа Рассел остается самой потрясающей женщиной! — сообщил нам Борис. — Сильная, страстная, умная!

— Странно сознавать, что она все еще жива, — задумчиво произнесла я.

— Она не единственная из легенд, кто еще пребывает в добром здравии. Лена Хорн — все еще привлекательная женщина. А посмотрите на Дебби Рейнолдс, сейчас она снимается в популярном комедийном сериале «Уилл и Грэйс».

— Лара обожает этот фильм!

— Мне там нравится Джек. — Только я выдавила эти слова, как Борис начал слой за слоем наносить губную помаду, такую красную, плотную и ароматную, что я предположила, что Борис пользуется клубничным джемом.

Борис завершил макияж Зои и наши прически, как у Монро и Расселл, и объявил:

— Теперь платья!

— Ух, ты! Они весят ею тонне! — удивилась я, спутав глубокий вырез с высоким разрезом.

— Рассказывают, у Джинджер Роджерс было такое тяжелое платье, украшенное бисером, что во время танцев она до крови расцарапала ноги.

— Ой!

— Блестки на платье — это еще ничего, только шуршат, — улыбнулся Борис, раздавая нам украшения — два бриллиантовых браслета на одну руку и три на другую. — Повернитесь, я застегну ожерелья.

Снова бриллианты, окруженные рубинами. Мы расправили ожерелья.

— Клипсы, — продолжил он.

Я почувствовала, как на мочках захлопнулись металлические замки клипсов, каждая величиной с бутылочное горлышко.

— Привыкнете, — утешил Борис, почувствовав, что мне больно. Потом он взял руку Зои и надел кольцо с рубином, выглядело это так, словно он — ее любящий жених.

— И последний штрих…

Он дал нам по красной шляпке с блестками, украшенной белыми перьями, закрепив их на наших макушках шпилькой.

В его глазах сияла гордость.

— Готовы посмотреть на себя?

Зои схватила меня за руку и сильно сжала, а потом кивнула.

— Для начала закроем глазки! — велел он, подводя нас к зеркалу в полный рост. — Теперь открываем!