Клуб кладоискателей

— Да, Катя сожгла ее, — разочарованно произнесла Юля. — Дотла. А можно какими-нибудь приспособлениями вскрыть сейф, не уничтожив содержимое?

— Скорее всего, нет. Это, конечно, чрезвычайно обидно. То, что у него внутри, представляет огромный исторический интерес. Письма должны быть возвращены музею.

— Да, я понимаю.

— Эх, если бы была карта…

— Но ее нет! — горько выдала подруга и приготовилась биться головой о стену.

— Гав-гав! — оповестил меня мобильник о входящем СМС.

«Вполне. Я уже думал об этом. Где вы? Дай точный адрес».

Я написала: «Улица Набережная. Номер дома не знаю, но это самая рухлядь из всех. Да рядом домов-то и нет, только вдалеке». Я подумала и прибавила зачем-то: «Я скучала по тебе».

— Бери еще печенье, — предложила Марина Сергеевна.

— Нет, спасибо, — ответила Юля. — Я обычно мало ем. А уж сегодня-то вообще не хочется.

— Гав-гав!

«Знаю, что скучала. Именно это и толкнуло тебя на разврат на кладбище, как утверждает объявление на дереве:-). Я тоже скучал».

Я хихикнула и отложила телефон, улегшись на софу. Через полчаса ко мне присоединилась Образцова, мы даже постельное белье стелить не стали, так и остались спать в одежде на голой обивке. Корчагина расстелила себе раскладушку в кухне, прикрыв нашу дверь. Почему-то, стоило нам выключить свет, я сразу же провалилась в сон.

Меня разбудил непонятный шум в соседней комнате, где спала Марина Сергеевна. Я потянулась за телефоном, нащупав его, включила подсветку. 03:08. Я села, насторожившись. Юлька сопела поблизости.

В кухне зажглась лампа. Кто-то начал ходить по комнате, затем принялся терзать замок на двери. Послышался голос Марины Сергеевны, шепчущий через дверь припозднившемуся гостю:

— Подожди, я сейчас.

Кто это к ней пришел? Любовник?

Я не поленилась встать и пройтись, ступая на мысочках, до окна — оно выходило на ту же сторону, что и входная дверь. Улица была не освещена, и ничего невозможно было разглядеть. Тогда я подошла к двери, прижалась вплотную ухом и стала подслушивать.

С замком справились, скрипнула дверь.

— Они здесь. Обе, — сообщила неизвестному Корчагина и зашуршала чем-то на столе. Пока я лихорадочно соображала, что происходит, она загремела какой-то бутылкой, куда-то пшикнула и велела:

— Иди.

В комнате совершенно ничего не было из того, что могло послужить защитой от нежелательных вторжений. Единственное, что я сделала, — взяла в руки сумку за основание ремешка: его можно было использовать как удавку. Почему-то в тот момент я абсолютно не задумалась над такой вещью, а зачем это Марине Сергеевне, нашему новоявленному телохранителю, впускать кого-то постороннего в дом и сообщать о нахождении в нем важных свидетелей, ведь «они обе здесь» — это могло быть только о нас с Юлькой. Просто на первом плане для меня сейчас стояло спасение своей жизни, остальное на время померкло.

На свой ужас, я осознала, что слово «иди» и впрямь означало не «уходи из дома», а «заходи в комнату», потому что шаги начали приближаться. Вдова Корчагина сразу по приезде в сарай переобулась в тапочки, так что это была не она. Более похоже на звук каблуков мужских летних туфель. Торопливо прижавшись спиной к стене возле двери, я нервными пальцами сильной хваткой стиснула ремень сумочки.

Дверь медленно отворилась. Кто-то острожной поступью бесшумно последовал к разложенному дивану, где спала Юлька, а я так же бесшумно подкралась сзади и накинула самодельную удавку на шею.

— А ну отвечай: кто ты и зачем здесь? — грозно спросила я, когда он перехватил рукой, сжимавшей какую-то тряпку, ремешок сумки, сдавивший его шею. Однако, на свою беду, я не услышала, как сзади ко мне подкрались, и поняла это, только когда третье лицо (скорее всего, Марина Сергеевна, больше некому, не целое же скопище народа она привела в дом) прижало к моему носу пахнущую чем-то странным тряпку, схватив при этом за плечо с такой силой, что наверняка останется немалых размеров синяк. Затем произошло что-то невероятное: мои руки, держащие ремешок сумки, расслабились, сумка повисла вокруг головы неизвестного мужчины, а сама я начала терять чувство реальности, уносясь куда-то вдаль на мерно раскачивающейся лодке по волнам покоя и тишины. Через пару мгновений мышцы полностью впали в спячку, потеряв всю свою упругость, и я поползла вниз, позволив чьим-то рукам подхватить мое ослабевшее тело.

«Хлороформ», — доперло до меня, когда очнулась привязанная к стулу в той же комнате. Вот чем меня отключили! Вот что Корчагина брызгала на тряпки, одну из которых дала ночному гостю, в то время как второй вооружилась сама.

Повертев головой, благодаря включенному свету я увидела следующее: Юля, спящая, сидела на стуле возле уже собранного дивана, она была привязана бельевой веревкой к спинке стула, так же, как и я; в дверном проеме, прислонившись спиной к косяку, в белом махровом домашнем халате стояла Марина Сергеевна, глядевшая на меня с подозрением (ну ничего себе! можно подумать, это я ее усыпила и связала); возле окна глядел в тонувший во мраке двор… Дмитрий Каретников.