Клуб любителей фантастики, 1961-62

Задача состояла в следующем. Термоэлектронная запись, превращенная в электромагнитные импульсы, усиливалась и переводилась в омега-лучи. Омега-генератор нужно было установить на голове у какого-нибудь человека, и если все предположения правильны, то этот человек испытает все переживания того, чьи сигналы записаны. Опыт предложили проделать на мне самом. Я тут же согласился.

Меня усадили в кресло, закрепили так, что я не мог шевельнуться, опустили мне на голову шлем омега-излучателя.

Напряженное ожидание продолжалось несколько минут. Я ничего не чувствовал. Может быть, все это было ошибкой? Вдруг меня ослепила яркая молния.

— Видите ли вы что-нибудь? — спросил чей-то голос.

— Яркий свет, — ответил я. — Но он погас. Больше я ничего не вижу.

— А теперь? — спросил тот же голос. — Говорите, сообщайте обо всех своих ощущениях, обо всех чувствах и мыслях.

И вдруг я увидел уличку с маленькими домиками — уличку в своем родном городе. Навстречу мне идет тот самый Страшимир Лозев, который принес мне «волос Магомета», но это маленький мальчик, ученик гимназии. Я видел его собственными глазами, видел залитые солнцем камни старой мостовой и в то же время сознавал, что это галлюцинация.

— Что означает это воспоминание моего детства? Разве оно тоже записано на нити?

— Нет, мы только пробуем настройку, — ответил голос.

Исследования продолжались целый час. Я испытал множество ощущений: слышал голоса, музыку, уличный шум; видел давно забытые картины; ощущал холод и зной; чувствовал, что поднимаюсь по лестнице, — чувствовал настолько ясно, что должен был смотреть на свои ноги, чтобы убедиться а их неподвижности.

Вторая часть опытов началась с того, что меня укололи в руку иглой. Однако ко мне никто не приближался: это была запись ощущений одного из сотрудников института. Потом директор института сказал неизвестно почему: «Плазма — это вещество в сильно ионизированном состоянии».

— Вы ничего не чувствуете? — спросил главный оператор.

— Я только слышал, что Николай Кириллович сказал: «Плазма — это вещество в сильно ионизированном состоянии», но какое это имеет отношение к опыту?

— Имеет, имеет! — весело воскликнул сам директор. — Вы думаете, что я произнес эту фразу сейчас, а она записана вчера. Я сказал ее товарищу Коновалову, запись мыслей которого вам сейчас передают.

Настоящий опыт был проведен еще через три дня. Все началось «как обычно»: врачи, кресло, шлем. Светились экраны, трепетали стрелки измерителей, мигали контрольные лампочки. А я ждал…

Но тут мне придется прервать свой рассказ и заменить его выдержкой из официального протокола:

«Субъект чувствует себя хорошо, спокоен. В 9.21 к омега-генератору подключена запись с точки, обозначенной через лямбда-0733. Все технические показатели соответствуют стандартам, описанным в схеме Г. Субъект молчит, на вопросы не отвечает. Пульс медленно ускоряется и на четвертой минуте достигает максимума — 98 ударов. Кровяное давление слегка понижено, дыхание ускоренное, поверхностное. Температура тела колеблется вокруг нормальной в среднем на 0,1° в минуту. Тонус мускулатуры резко повышен» Зрачки не реагируют на свет. Кожная чувствительность сильно снижена. В конце опыта субъект не реагирует даже на уколы. Через 8 минут 18 секунд, когда рецептор достиг точки на записи, обозначенной через фи-0209, опыт прекращен.

Каталептическое состояние продолжалось 3 минуты после выключения генератора. Субъект шевелится, открывает глаза, несколько раз громко зевает, озирается блуждающими глазами и спрашивает по-болгарски: «Где я? Кто вы такие?» Лишь через несколько минут он вполне приходит в сознание и заговаривает по-русски».

Очнувшись, я увидел, что вокруг меня собрались почти все участники опыта. Мне предложили пойти отдохнуть, но на лицах у всех я читал такой интерес, что тотчас же начал рассказывать о своих переживаниях под влиянием омега-лучей.

Видение началось с моря ослепительных молний, словно я находился среди грозовых облаков. Но молнии были розовые, зеленоватые, переливались всеми цветами радуги. Потом see успокоилось.

Я лечу низко над бескрайной снежной равниной. Небо покрыто мрачными, серыми тучами. Кругом царит странная мертвая тишина, словно уши у меня плотно заткнуты. Я не ощущаю ничего — ни холода, ни даже своего тела.

Стая косматых четвероногих зверей гонится за огромным оленем. Но я пролетаю мимо, безучастный к кровавой драме, которая вскоре разыграется внизу. Все быстрее, все выше несусь к синеющим горам.

Я ищу что-то, я ищу кого-то!

На мгновение я замечтался. Перед моим взором, как чудесное видение, возникает другой мир, сказочно прекрасный. Под смешанным светом двух солнц — ослепительно-синего и темно-вишневого — блестят величественные металлические здания. В теплом воздухе летают тысячи блестящих овальных предметов. Там кипит прекрасная, разумная жизнь. Там мои близкие, те, кого я покинул. А тут — тут я одинок!

Я лечу… лечу… лечу…

Вот я среди гор. И вдруг я замедляю полет. «Оно» здесь, где-то близко. Я не вижу «его», но какое-то непонятное чувство подсказывает мне, что оно тут, подо мной.