Клуб любителей фантастики, 2004

— В общем, тебя проследили от особнячка. Помнишь особнячок магеррамовский? Вот. А кто ты есть и откуда взялся — я прознал. Только после этих исследований я с любимой родины смываюсь, бо как жить мне в ней невозможно становится. Лекцию тебе читать не буду. Ищи меня там, где и обещал найти. А сотик этот, по которому беседую, я прямо сейчас в Москве-реке утоплю. Юльку брось — сдаст она тебя. Дешевка, для крупного не годится. А с тобой мы еще дела покрутим… Деньги, документы и машина на месте последней встречи. Отзвон, чудозвон! Счастливо прорваться! Авось, под шумок и я успею!

— Инфоррмацию прринял. Встрречу гаррантиррую…

По коридору второго этажа раздались тихие шаги, и он положил трубку. Кто-то не успел смыться. Что ж, проход свободен. Если будет тормозить — рявкнем для острастки. Цок-цок-цок — тонкие шпильки осторожно спустились по лестнице и направились к выходу. Задержались. Двинулись к гардеробу. Заплутала тетка со страху. Ничего, поправим.

В дверном проеме возникло бледное невзрачное существо лет двадцати пяти от роду. Пол, вероятнее всего, женский, тотем белой крысы — уж сильно похожа: бесцветные прямые жиденькие волосы, бесцветные глаза. Мешковатый блеклый свитер, бабушкина юбка, массивные очки с толстыми линзами. Училка. Жанна Васильевна, физика, пятый — седьмой классы.

Испуганно косилась на него на переменках, при попытках нейтрально пошутить (как с большинством бабцов в коллективе) шарахалась от него как ошпаренная кошка. Только что не шипела.

Он приподнял верхнюю губу, обнажая внушительные клыки, и тихонько зарычал, приподнимаясь ей навстречу:

— Давай, ррысью маррш отсюда, дурра!

Белесое невесомое существо отчаянно трусило, но все же сделало еще шаг вперед, предупредительно выставив перед собой худенькие ладошки:

— Я не трону тебя! Я — друг!

Тихо-тихо подошла поближе.

— Вы… ты… не выберешься один. Тебе нужна помощь. Будем прорываться вместе, — голосок постепенно креп, и в нем под конец проступила непреклонная решимость.

Медленно задрала рукав свитера, протянула к его морде правую руку.

— Зачем? — не понял он.

— Ну… ты же должен меня укусить, — зажмурилась и отвернулась в предощущении дикой боли. — Чтобы я стала такая, как ты.

Получеловек-полузверь зашелся в приступе истерического веселья:

— Это не зарразно, дуррочка! Это — крровь ррода!.. Наследственность. Ясно? Напррочь тебе эти заморрочки? Это моя боррьба — не твоя…

— Ненавижу, когда животных обижают. Особенно толпой. Охота должна быть на равных.

Волкодлак снова засмеялся: она права, эта охота явно не на равных. Мохнатая лапа потянулась к ее лицу, наполовину выпущенные когти провели по щеке, оставляя кровавые полоски.

— Хочешь помочь — отвлеки! Грреби во дворр. Крричи, говорри, что я хотел бррать заложника. Хватай вон того, в сер-ром, не давай сосрредоточиться на мне. Действуй по обстоятельствам. Выживешь — я тебя найду. Вперред! Врремени нет!

Вряд ли они увидятся снова, но все равно — спасибо тебе человек, заступившийся за зверя.

Вопя и гудя, как пароходный свисток, Жанна вывалилась из дверей. Молодец, все поняла, девчонка. Подскочила к Гусеву, вцепилась мертвой хваткой, повисла на шее, залила слезами и соплями. Глаза Гусева полезли на лоб. Однако контрразведчик в камуфляже сориентировался быстрей и отреагировал согласно инструкциям. Он два раза хлопнул Жанну по щекам и заорал, брызгая слюной, ей в лицо:

— Где преступник?! Ты с ним заодно?! Помогаешь скрыться?! Под суд захотела?!! Где он?! Быстро говори! Где прячется? Куда побежал? Где вы встречаетесь?

Жанна оторопело замотала головой, очки ее слетели вниз и разбились.

— Взять ее! — скомандовал полковник. — И глаз не спускать!

Рослые парни окружили физичку кольцом. Она не выдержала психологического давления, вида наведенных на нее автоматов, вынужденной слепоты и окончательно сломалась. Подвывая от ужаса и заливаясь горючими слезами, ти-хоня-училка опустилась прямо на грязный асфальт, оперлась на него руками… и через пару секунд между ног спецназовцев заметалась беленькая кудлатая обтерханная сучка, пребольно кусая их острыми зубками за ляжки.

Ошеломленные солдатики раздались в стороны, боясь открывать стрельбу, чтоб не зацепить своих.

— Огонь! Огонь! — Не стрелять! Не стрелять! — раздались противоречивые команды с разных сторон.

— Это он! — орал Гусев. — Брать живым! Окружай! Сети готовь! Где снотворное?!

— Оружие к бою! — орал полковник в камуфляже. — Никого не выпускать! Стрелять при сопротивлении!

Собравшиеся со всего микрорайона зеваки, ученики и персонал школы были в полном экстазе — такое здоровское кино у них во дворе и совершенно бесплатно!

У Жанны были месячные. Для людей это не имело особого значения. Для Володи, некоторое время интенсивно общавшегося с Юлей, — тоже. Но у живущего в условиях строгого воздержания Гусева от запаха течной суки крыша съехала окончательно…

Короче, когда руководитель операции перекинулся в матерого серого волка и рванул вдоль по улице за удирающей дворняжкой, нервы сдали и у спецназа.