Клуб любителей фантастики, 2010

Взгромоздившись на скакунов, трое отважных устремились вперёд. Их глаза, несколько заплывшие, горели огнём. Уши, носы и всё остальное — тоже. Нетерпеливая мужская жажда настоящей драки заставляла их неистово колотить скакунов по хребтине — до головы-то не дотянешься…

Они подъехали к бурелому, сквозь который кое-где просвечивало Синее болото.

— О-о… — подал Э-эх мысль.

— О-о! — хором воскликнули спутники и вскинули палицы.

Но Э-эх отрицательно постучал дубиной по головам друзей.

Ге озадаченно уставились на него. Разве что-то идёт не по плану? Э-эх скупой мимикой распухшего лица дал понять, что охота, можно сказать, обречена, — если не заглянуть в одно место. Это рядом.

— О-ох! — веско заявил Э-эх, подняв корявый палец.

— О-ох… — посерьёзнев, откликнулись политические единомышленники.

Возле пещеры с ярко размалёванным входом друзья спешились. Из неё тут же выскочил, размахивая палицей, О-ох Кособрюхий, в трёх шкурах, надетых одна поверх другой. Когда ритуал приветствия был завершён, участники напоминали жертвы планетарного катаклизма.

— О-ох?.. — прохрипел Э-эх, на этот раз — с чисто прагматической целью.

Хотелось, чтоб хозяин отозвался — ведь сам Э-эх не мог определить его местонахождение заплывшими глазами.

— Э-эх!.. — прохрипел в ответ хозяин, уважительно избитый едва ли не до полусмерти, и указал палицей на опушку бурелома. Динозавры принялись щипать траву.

Ну а четверо лохматопупых энергично заковыляли вперёд. На всех четверых нельзя было смотреть без содрогания. Впрочем, никто и не смотрел.

На краю бурелома гости увидели яму. Раньше её заполняла грязь, в которой так любили поваляться динозавры, избавляясь от блох. Сейчас же в ней пузырилась какая-то мутноватая жидкость, издающая непривычный резкий запах, и плавали огрызки плодов.

Ноздри отважных расширились, принюхиваясь.

— И-и-э-эх! — выкрикнул Э-эх и бросился в яму.

Но он не стал ни мыться, ни плескаться в остро пахнущей влаге, он стал — жадно пить, отдувая в сторону подплывавшие огрызки. Спутники почувствовали в нём бывалого охотника на Бегемотов.

О-ох, дав понять, что удовольствие стоит одну полноценную шкуру, указал им на яму.

Посоображав не более часа, те присоединились к Э-эху.

Сначала терпкая влага смутила их своим вкусом.

Но потом они как-то незаметно для себя втянулись.

Через некоторое время, хорошо нахлебавшись в яме, трое отважных, где на своих двоих, где — на своих четверых, двигались в направлении Синего болота. Громко распевали песню, из которой Бегемоту следовало уяснить, что его сейчас пометут по кочкам к едрене фене.

После ямы охотникам было трудно выдерживать прямой курс. Они то и дело натыкались на деревья и ненароком валили их, отчего бурелом становился ещё непролазнее.

Ы-ых даже подумал — а нет ли вины предшествующих отважных в том, что эта местность имеет столь труднопроходимый вид.

И было трудно приноровиться к повадкам тутошних деревьев, кидающихся к тебе, как к лучшему другу, с объятиями и поцелуями. А ещё ему казалось странным, что Синее болото, которое находилось, в общем-то, неподалёку, до которого, если уж по совести, рукой подать, — никак не приближается.

Его также смущало, что состав экспедиции вырос — У-ух и Э-эх наличествовали в двух экземплярах каждый, причём экземпляры двигались в лад, покачивались в лад.

Конечно, хорошего человека — чем больше, тем лучше… Но пока такое раздвоение было непривычно.

Тем временем Э-эх целеустремлённо продирался вперёд, ничему не удивляясь. Он знал, что это коварный дух Бегемота хитро морочит охотников. Но Э-эх не позволит надуть себя. Он задаст подлому трусу по первое число. Вот только полежит чуток на мягком лесном мху и передохнет… А потом найдёт Синее болото.

Э-эх свернулся калачиком и закрыл глаза.

Уже засыпая, он чувствовал, что на его ноги пристроилась твёрдая голова то ли Ы-ыха, то ли У-уха… Но могучего тройного храпа Э-эх не услышал. Заснул…

Продрав глаза, трое охотников испытали не очень приятное ощущение.

Крепкие головы лохматопупых раскалывались так, будто они вовсе не были закалены в боях и приветственных ритуалах.

— О-ох! — простонал Ы-ых, не без укора в адрес владельца ямы. Встав на ноги, он почувствовал, как ему кто-то съездил по голове, изнутри.

— О-ох! О-ох! — согласно закивал Э-эх, но не очень резко, потому что ему тоже кто-то бил по голове изнутри, видимо, желая выбраться наружу.

Не прошло часа, как Э-эх растолковал друзьям, что избавиться от внутреннего супостата можно, если снова нахлебаться в яме О-оха.

И охотники двинулись в обратный путь. Они решили, поправив голову, предпринять ещё один штурм Синего болота. Участники похода уже ясно отдавали себе отчёт, что охотиться на Бегемота — это вам не хухры-мухры.

С той поры не раз многие отважные предпринимали дерзкие попытки выследить зверя — предварительно как следует нагрузившись в яме. Но странное дело: никому это не удавалось. Только бурелом с каждой новой попыткой становился гуще.

Коварен, ох, коварен зверь Бегемот!..

Юрий Молчан ДОБРОВОЛЕЦ