Клуб любителей фантастики, 2014

Неудача с последней посадкой была уже не то тысячной, не то двухтысячной на его счету, и миллионной, если брать в счёт все, которые когда-либо производились на Деметре. Поначалу всё казалось легко и просто: возьми семя, посади его в почву, нолей (а можешь и не поливать, влаги и так хватает) и жди ростка. На практике всё оказалось куда сложнее. Зёрна с таким трудом найденных кустов лаквеи упорно не хотели прорастать растениям и, подобными родительскому. Из них появлялось всё, что угодно, но только не лаквея. С семенами других растений, кстати, происходила та же чертовщина. Это противоречило здравому смыслу и тому, что люди уже знали о жизни и наследственности, но на Деметре, видимо, властвовали другие законы. Похоже, каждое зерно, каждое семя и спора носило в себе информацию о всех растениях, которые росли на этой сумасшедшей планете, после чего какой-то неизвестный фактор влиял на то, что, в конечном итоге, должно из него вырасти. Либо трансформации происходили уже в почве, каким-то образом меняя генотип с того, что был получен от родительского растения, на какой-то другой. В любом случае из семян лаквеи человеку почти ни разу не удалось получить именно лаквею.

Опыты, начатые учёными, продолжили хлынувшие на Деметру толпы искателей удачи. Этот шаг был прямым следствием отчаяния разгадать данный всепланетарный ребус, в надежде на то, что у кого-нибудь что-нибудь да получится. В случае успеха гарантировались солидные премиальные. Вот почему он, Владимир Янин, сидит сейчас в десятках световых лет от родного дома, рядом со своей халупой, дуется в кости с корненогом и устраивает ежедневные перебранки с «помидорами», рыбохвостами, волосатыми «дынями» и прочими плодами его неудавшихся экспериментов. Это стало обыденностью его жизни здесь. Он давно уже перестал удивляться тому, что многие местные растения имеют своеобразный, совершенно непостижимый для людей разум, двигаются и умеют говорить, одолев когда-то, давным-давно, человеческий язык и передавая эту способность своему потомству на генном уровне. И тому, что в его доме живёт одно из них, которое однажды просто проросло через его пол, как горошина из сказки, и сказало:

— Привет.

Как и нескончаемая, бесплодная погоня за удачей, зиждущаяся теперь на одном упрямстве.

Погревшись на солнышке, Янин вернулся в хижину.

Корненог продолжал стучать костями, бросая их то одним листом, то другим. Увидев входящего Янина, он оставил это занятие и поинтересовался:

— Как огород?

— Та же история. Янин уселся за стол и хмуро уставился в противоположный угол. — Сажаю одно — получаю другое…

— Сажай то, что тебе нужно.

— Что б вас всех плесень сожрала, беззлобно ругнулся Янин. А я что делаю? Мне нужна лаквея, понимаешь, лаквея.

— Так сажай лаквею.

— Я и сажаю лаквею, — устало ответил Янин. — Сумасшедшая планета! Просто немыслимая планета. Ну где это видано, чтобы из семени подсолнуха вырастали то берёза, то арбуз, то фикус. Каждый организм должен размножаться по роду своему. Любой порождает себе подобное.

— Так оно и происходит, — заверил его корненог.

— Фигушки! Чтобы я не посадил, у меня каждый раз получается что-то другое.

— Значит, ты неправильно сажаешь, — заявил корненог. — Или семя не то.

Янин издал негодующее «пфуй» и подскочил к полке. Порывшись среди расставленных на ней банок, он извлёк из заднего ряда одну, открыл её и вы тряхнул в крышку круглое и тёмно-серое, как свинцовая дробина, семя.

— Это что?

— Семя лаквеи.

— Ага! Вот и попробуй сделать так, что-бы из него выросла лаквея.

— Нет ничего проще, — заявил корненог. — Мне нужно немного почвы.

— Изволь. — Янин поставил перед ним большую жестянку, доверху наполненную землёй — Что eщё?

— Ничего. — Корненог бросил в землю семя и разровнял землю, — Теперь следует подождать.

— Да уж подожду, — заверил его Янин. Остаток дня он провёл в дурном настроении, вконец выведенный из себя самоуверенностью своего жильца. Ложась спать, он был уверен, что завтра увидит какой-нибудь сиреневый лопух. Каково же было его удивление, когда утром в жестянке оказался крошечный кустик лаквеи.

— Чудеса, — пробормотал Янин, оглядывая растеньице со всех сторон. — А ты мог бы посадить ещё? У меня осталось целых три зерна…

— Конечно, — согласился корненог. — Нужны только место и почва…

Янин перетряхнул весь свой запас ёмкостей. заполучив, в конце концов, довольно объёмистую тару, попросту обрезав одну из канистр для воды. Одно семя он высадил сам, два других корненог. К вечеру семена дали всходы. Посаженное им опять оказалось какой-то серо-буро-малиновой экзотикой, а те, что высаживал корненог, как и полагается дали жизнь ещё двум кустикам лаквеи. Удостоверив сей факт, Янин уселся на свою кровать и задумался.

Что он и все остальные, кто пытались высадить лаквею, делали не так? Он внимательно следил за манипуляциями корненога, но тот просто опустил в землю семя, и более ничего. Он, Янин, произвёл те же действия, секундой позже, но у него снова ничего не вышло. Или тут дело в том, кто сажает?