Клуб любителей фантастики, 2015

Впрочем, существует порог, выше которого плотность энергии подняться не может.

Ведь по достижении порога чёрная дыра.

С чёрными дырами решили пока не связываться…

Иногда мне казалось, мой компаньон навёрстывает то, что пропустил, не дочитал за годы учёбы в университете, когда слишком много внимания уделял красивым девушкам.

Только вот как жутко интересные факты, предположения, гипотезы обратить в реальные установки, дающие практический выход, гарантирующие нам — реальные деньги?

Может, у нас с Лехом — теоретический склад мышления?

Прототип установки мы собрали кое-как, я мало что понимаю в нём. Собрали по наитию, руководствуясь интуицией.

Не работает прототип.

Очередной визит потенциального спонсора. Я слушал через дверь, сидя в прихожей.

— Водород превращается в гелий при десяти миллионах градусов!.. — блеснул эрудицией спонсор.

— Это при давлении, как на Солнце, — возражал Лех. — На Земле давление меньше. И вам потребуются уже сто миллионов градусов.

— Э-э. Честно говоря, я больше доверяю холодному ядерному синтезу.

— Напрасно. Овчинка выделки не стоит. Холодный ядерный синтез будет сопровождаться мощнейшим нейтронным излучением. Почти невозможно экранировать. Разоритесь.

— Хм. Но то, что вы предлагаете.

Лех затараторил, щеголяя терминологией, от которой съезжала крыша даже у меня — уже вроде бы давно привыкшего. Свою тираду завершил победным аккордом:

— На выходе — альберт!

— Кто это? — не понял гость. — Ваш третий компаньон?..

— Нет. Альберт — широко принятое обозначение миллиарда киловатт.

— А-а. Вы сказали — миллиарда?..

— На выходе — миллиард киловатт. Промышленная установка даст гораздо больше.

— Угу.

Вероятно, спонсоры, в своём большинстве, агенты нефтяных гигантов, скупающих права на всё, что может как-то повредить энергетической монополии углеводородов.

Скупают и — кладут под сукно.

Увы, нам они денег ещё не предлагали. Ни разу. Просто не принимали нас всерьёз. Предъявить-то нечего. За исключением вдохновенных речей моего компаньона.

В общем, нарастало ощущение глухого тупика. Деньги таяли стремительно.

В тайне от компаньона я подыскивал работу.

* * *

Физик, из журнала.

Преуспевающий, немногим старше нас. Публикации в престижных изданиях.

Кто мы для него, преуспевающего?

Не опубликовали ни строчки.

Если ходили на конференции по вопросам энергетики будущего, то сидели, как правило, на задних рядах, глазами хлопали. Ушами — тоже. Помалкивали.

Он просто фыркнет в трубку, и дело с концом.

Может, к лучшему.

Набравшись смелости, я позвонил.

Так, мол, и так, не посетите ли нашу лабораторию, в удобное время.

— А чем вы занимаетесь? — спросил физик.

Я стал вещать о «новых источниках», с пятого на десятое повторяя любимые выражения компаньона, ту ахинею, которую Лех обычно втюхивал потенциальным спонсорам.

— Где находится ваша лаборатория? — прервал физик.

От растерянности я не сразу вспомнил адрес.

— Постараюсь выкроить час, завтра, — пообещал физик.

Прервал связь.

Неужели — приедет?

Неужели его так легко заманить?

Скорее всего, разговор не затянется. Физик поймёт, что попал в филиал сумасшедшего дома…

Войдя утром в прихожую, тут же услышал два голоса.

Компаньон и преуспевающий физик — разошлись.

Сыпали терминологией, цифрами. Один перебивал другого, подхватывая общую мысль.

Не выдержав, я заглянул в дверную щель. Гость и хозяин стояли перед нашим прототипом, размахивали длинными руками. И глаза обоих горели научным безумием.

До чего же мне стало тоскливо.

Сошлись гении.

Два сапога — пара.

Но сапоги-то, похоже, на одну, левую, ногу.

Ладно, пусть наговорятся всласть.

А мне давно пора встать на реальную почву.

Начать зарабатывать деньги.

Начать жить — как живут нормальные люди.

Зря, что ли, на работу устроился? Прикрыл тихонько дверь и поехал трудиться.

Не показывался в лаборатории неделю.

Потом заволновался. Как там мой компаньон? Не помер ли от голода? Не свихнулся ли, в одиночестве?

Приехал. Спустился в подземелье.

В прихожей возле открытого холодильника стоял Лех, пил сок из пакета.

Вид тот ещё. Глаза красные, волосы торчат в разные стороны.

Должно быть, сидел тут неделю, безвылазно.

В лаборатории натужно гудело. Причём звук шёл — по нарастающей.

— Привет, — сказал я. — Что за шум? Не рванёт, случаем?

— На выходе — альберт! — донёсся радостный крик из лаборатории. — Рассчитали верно!

Голос принадлежал гостю, преуспевающему физику.

Тоже сидел безвылазно, всю неделю?..

С них станется.

— Промышленная установка даст гораздо больше. — Лех зевнул. — Вот, прикидываю, кого нам в инвесторы взять, посолидней. И ты подумай. Я мозги уже вывихнул.

Похоже, компаньон не заметил, что я неделю в лаборатории не показывался.

А за это время два сумасшедших гения сотворили невозможное.

Довели прототип до рабочего состояния. Теперь он — не бутафория из фильма.

Сладко ёкнуло в животе.

Интересно, что они запрягли?

Кварки?

Вакуум?

Или гравитацию?

Может — всё это вместе?

Любопытство разбирало — спасу нет.

Я потянул дверь лаборатории. ^ТМ

Се ля ви Валерий БОХОВ

№ 1 (981) 2015