Клуб любителей Го

Прошло несколько дней, как улетела Митико. За это время Микио успел перейти грань, отделяющую здоровые чувства и запредельные. От безысходности он даже решил изучать Го. В их семейной библиотеке оказалось много литературы про эту забытую японцами игру. Библиотека была выдержана в строгом английском стиле, с книжными лестницами и округлым столом, обтянутым зелёной кожей. Микио в халате и белой повязке, изображающей диск восходящего солнца [67] , начал с Ёро Рицу Рё [68] . Этим документом монахам запрещалось играть в азартные и другие игры. Го, однако, не запрещалось. В законе Го называлось ki.

Ki считалось одним из четырёх видов гуманитарных наук, которыми должны владеть члены императорской семьи и аристократы. Таким образом, первое поколение игроков Го состояло из императора и придворных, а монахи составляли уже последующие поколения. Разъяснений о том, как Го попало на самый высокий уровень, Микио найти не смог. Эпизод из жизни императора Дайго [69] , в котором тот играл со священником Кайрэном, встретился ему несколько раз. Неужели со священником больше нечего делать, как играть в Го? Суть истории состояла примерно в следующем.

Император предложил в качестве приза золотую подушку. Эту подушку Микио не смог себе представить, как ни старался. Даже в их доме, несмотря на склонность отца к золотым предметам, не водилось близкого подобия такому изделию. Интересно, что это? Брусок золота в форме подушки, или подушка, сотканная из золотых нитей? Выигрывать подушку Канрэну пришлось неоднократно. Ему никак не удавалось донести её до выхода из дворца. Монаху обязательно хотели помочь, а помощник пропадал с подушкой в дворцовых переходах. Для решения проблемы Канрэн выкинул приз в колодец после очередного выигрыша. Неужели они играли у колодца? Это показалось Микио весьма странным. Впоследствии выяснилось, что Канрэн не выкидывал подушку, а унёс с собой, так как в колодце нашли подделку. История была совершенно неправдоподобна. Впрочем, больше ничего о Канрэне Микио найти не смог, а всё последующее относилось к его последователю, которого звали Никкай.

История ученика была столь же невероятна, как и история учителя. Каким образом ему удалось служить Ода Нобунага, Тоётоми Хидэёси и Токугава Иэясу? Да ещё пережить их всех? Надо быть действительно легендарной личностью! Именно Никкай играл в Го в 1582 году в храме Хоннондзи в Киото. Эта история известна любому японскому школьнику, поскольку господин Нобунага был вынужден совершить сеппуку у гобана, когда его окружили самураи мятежного генерала. А в 1588 году Никкай стал первым среди всех игроков, приглашённых на турнир самим Тоётоми Хидэёси. Господин Хидэёси объявил его сильнейшим, и с тех пор все должны были играть с ним только чёрными камнями или с большой форой.

Если играть в Го, то конечно ради того, чтобы все играли против тебя на форе или на худой конец чёрными! Идея превосходства цвета показалась Микио интересной. В каратэ-до, кендо и айкидо котируется курой иро [70] . В Го всё обстояло наоборот. В последующих упоминаниях имя Никкай стали писать как Дзёдзу, что буквально означало «верхняя рука». Он поселился в пагоде, которая называлась Хонинбо, в старой столице Японии (надо бы съездить посмотреть). Никкай получал стипендию в 20 коку, предоставленную ему Хидэёси. Предки Микио примерно в тот же период времени имели 800 000 коку годового дохода. Улыбка осветила мрачное лицо Микио. Всё-таки, отец в чём-то прав!

В 1603 году, когда Токугава Иэясу окончательно объединил Японию, Никкай получал уже 50 коку дохода и имел 15 слуг. А когда в 1662 году четвёртый сёгун эры Токугава господин Иэцуна объединил всех игроков Го (удивительно, что для того, чтобы объединить всех игроков Го, Японии потребовалось ещё 59 лет), были официально названы четыре Дома Го — Хонинбо [71] , Ясуи, Иноуэ и Хаяси. А ведь, подумал Микио, господин Иэцуна так и не смог объединить всех игроков, ведь четыре дома — это всё-таки четыре дома! В одной из книг утверждалось даже, что домов было больше, и никак не меньше шести. Последующие двести лет ученики и сэнсэи всех японских домов соревновались друг с другом, пытаясь стяжать титул Мэйдзин и должность Годокоро. Микио посмотрел, что означают эти слова. Мэйдзин, как он и думал, означал «великого мастера». А Годокоро — министра Го. Микио задумался. Слово выплывало раньше, но он никак не мог вспомнить где.

— Васурэмасита! [72] — прошипел Микио. — А что означают названия домов?

«Хонинбо» оказалось названием памятника в Киото, где «хон» означало источник, «ин» — проистечение, а «бо» — священнослужителя. «Иноуэ» было фамилией, в котором «и» отвечал за колодец, а «уэ» за верх. «Ясуи» было таким же фамильным иероглифом, в котором «ясу» означал «спокойный», а «и» снова был колодцем. Фамильный «Хаяси» означал лес. Соединить эти сплошные колодцы в одно целое Микио не успел. Запел мобильный телефон, звонил Тоши.

— Микио-сан, не могу громко говорить.

— Давай, говори быстрее.

— Микио, я бы не хотел, чтобы нас кто-то слышал. Аната ва хитоцу десу ка? [73]

— Давай-давай, говори, что у тебя!

— Микио-сан, — Тоши на другом конце продолжал мяться.

Даёт мне время остаться одному, подумал Микио.

— Давай быстрее, я пишу книгу, а ты мне мешаешь!

— Ты пишешь книгу?!

— А ты как думал!

— И как она называется?