Клуб любителей книг и пирогов из картофельных очистков

Дурновкусие, нелепые суждения, неверно расставленные приоритеты и сомнительное чувство юмора. Однако в одном хорошем качестве Джулиет не откажешь: она честна. Если она обещала не порочить доброе имя вашего литературного клуба, значит, не опорочит. Больше мне нечего сказать.

Искренне Ваша Бэлла Тонтон

Его преподобие

Саймон Симплесс – Амелии

13 февраля 1946 года

Дорогая миссис Моджери!

Заявляю ответственно: Джулиет доверять можно. Ее родители были моими добрыми друзьями и прихожанами церкви Св. Хильды. В ночь, когда родилась Джулиет, я находился у них дома. Она росла упрямым, но прелестным, деликатным, веселым ребенком – необычайно честным с самых юных лет.

Приведу один пример. Джулиет было десять. Она дошла до четвертой строфы гимна «Следит Он за каждою птахой», внезапно захлопнула молитвенник и наотрез отказалась продолжать пение. А дирижеру хора заявила, что эти стихи бросают тень на личность Господа. Он (дирижер, не Господь) растерялся и привел Джулиет ко мне, дабы я ее вразумил.

Я преуспел мало. Джулиет сказала:

– Что за название: «Следит Он за каждою птахой»? Что оно означает? Что Бог занимается орнитологией, когда так нужен людям?

Мне нечего было возразить – и как это я сам не подумал? С того дня хор не исполняет упомянутый гимн.

Джулиет потеряла родителей в двенадцатилетнем возрасте, и ее отправили в Лондон к двоюродному деду доктору Родерику Эштону, человеку не то чтобы недоброму, но настолько погруженному в греко-римские штудии, что они не оставляли ему времени на девочку. Кроме того, у доктора Эштона начисто отсутствовало воображение, а обстоятельство это для воспитателя фатальное.

Джулиет дважды от него убегала. В первый раз добралась лишь до вокзала Кингс-кросс, полиция поймала ее там с упакованным рюкзаком и отцовской удочкой, она ждала поезд на Берри-Сент-Эдмундс. Девочку вернули к доктору Эштону, но она снова бежала. На сей раз доктор позвонил мне и попросил помощи в розысках.

Я знал, куда идти – на бывшую ферму ее родителей. Бедняжка, насквозь мокрая, сидела на пеньке против входа, не замечая дождя, и смотрела на свой (уже проданный) дом. Я отправил телеграмму в Лондон и на следующий день повез туда Джулиет. В приход планировал возвратиться сразу, обратным поездом, но, увидев, что бессердечный дед прислал за Джулиет кухарку, поехал с ними. Ворвался к ученому мужу в кабинет и имел с ним серьезную беседу. Он согласился, что Джулиет лучше отослать в пансион. Средств, оставленных ее родителями, на это хватало с лихвой.

К счастью, я знал хорошее место – школу св. Суизина, прекрасную с академической точки зрения. И руководила ею женщина, сделанная не из гранита. Рад сообщить, что там Джулиет опять расцвела. Ей очень нравилось учиться, но, полагаю, истинная причина – в дружбе с Софи Старк и ее семьей. Джулиет часто уезжала к Софи на каникулы. Дважды девочки гостили в приходе у меня и моей сестры. Мы устраивали пикники, ездили на велосипедах, ловили рыбу. Как-то приезжал брат Софи, Сидни Старк. Он был на десять лет старше девочек и постоянно порывался ими помыкать, однако ему удалось стать достойным членом нашей небольшой команды.

Наблюдать за взрослением Джулиет – и знать ее сейчас – для меня настоящий подарок судьбы. Я польщен, что она от Вашего имени попросила меня охарактеризовать ее как личность.

Я описал историю нашего с ней знакомства, чтобы Вы поняли: я хорошо ее знаю. Если Джулиет говорит да, – значит, да. Если нет, – значит, нет.

Всецело Ваш

Саймон Симплесс

Сьюзан Скотт – Джулиет

17 февраля 1946 года

Дорогая Джулиет!

Ты ли это в последнем «Татлере» танцуешь румбу с Марком Рейнольдсом? Выглядишь сногсшибательно – почти так же сногсшибательно, как он, – но, по-моему, пока Сидни не увидел номер, тебе лучше переселиться в бомбоубежище.

Мое молчание, как ты догадываешься, можно купить парой пикантных подробностей.

Твоя Сьюзан

Джулиет – Сьюзан Скотт

18 февраля 1946 года

Дорогая Сьюзан!

Я все отрицаю.

С любовью, Джулиет

Амелия – Джулиет

18 февраля 1946 года

Дорогая мисс Эштон!

Спасибо, что отнеслись к моему условию серьезно. На вчерашнем заседании клуба я рассказала о Вашей статье для «Таймс» и предложила желающим написать о прочитанных книгах и о том, какую радость доставляет им чтение.

Реакция оказалась настолько бурной, что Изоле Прибби, нашему парламентскому секретарю, пришлось призвать всех к порядку громким ударом молотка (впрочем, Изола вообще не стесняется им пользоваться). Думаю, Вы получите немало писем, и надеюсь, они помогут при создании статьи.

Вы уже знаете от Доуси, что наш клуб создало воображение нашей дорогой Элизабет Маккенна, чтобы немцы не арестовали тех, кто присутствовал у меня на ужине, – Доуси, Изолу, Эбена Рамси, Джона Букера, Уилла Тисби и саму Элизабет, благослави Господь ее быстрый ум и золотые уста.