Клуб любителей книг и пирогов из картофельных очистков

Хотите знать, как я впервые увидела немцев? Сейчас расскажу, причем с прилагательными. Я их вообще-то не люблю, предпочитаю голые факты.

В тот вторник на Гернси было очень тихо, но мы знали: немцы здесь! Самолеты и корабли с войсками прибыли накануне. Огромные «юнкерсы» с грохотом шлепались на землю, выгружали людей и снова поднимались в воздух. Они становились легче и как-то веселей. Летели на бреющем полете, выше, ниже, над всем островом, распугивали коров на полях.

Элизабет была у меня, но мы никак не могли собраться с духом и приготовить тоник для волос, хотя тысячелистник созрел в самый раз. Бродили по дому без толку, как два привидения. Наконец Элизабет взяла себя в руки и сказала:

– Пойдем. Нечего дожидаться их дома. Идем в город навстречу врагу.

– И что же ты сделаешь, когда его встретишь? – насмешливо спросила я.

– А просто посмотрю, – ответила Элизабет. – Ведь не мы звери в клетке – они. Идем, поглазеем.

Мне ее мысль понравилась, мы надели шляпки. Но Вы ни за что не поверите, что творилось в Сент-Питер-Порте.

Город кишел немцами, которые ХОДИЛИ ПО МАГАЗИНАМ! Взад-вперед по Фаутейн-стрит – под ручку, смеясь, улыбаясь, перекрикиваясь. Глазели на витрины, забредали куда понравится, вываливались с грудами свертков. На Северной эспланаде тоже было полно военных. Одни прохлаждались, другие брали под козырек и вежливо нам кланялись. Один мне сказал:

– Ваш остров очень красив. Скоро мы поедем воевать в Лондон, а сейчас у нас каникулы у моря, на солнышке. Повезло!

Другие идиоты, видно, тоже думали, что они в Брайтоне. Покупали ребятишкам, которые бежали следом, фруктовый лед, хохотали, наслаждались жизнью. Если б не зеленая форма, ни дать ни взять экскурсия из Веймута!

Но вскоре мы подошли к Кенди-Гарденз, и все изменилось, карнавал превратился в кошмар. Сначала послышался грохот – марш, марш, – стук сапог по каменной мостовой. Затем на улицу, по которой мы шли, вывернула колонна солдат. Они шли строевым шагом, не сгибая коленей, и все на них сверкало: пуговицы, сапоги, каски. Глаза смотрели прямо перед собой, в пустоту. И этот взгляд был страшнее винтовок за плечами, страшнее ножей и гранат за голенищами.

Позади нас шел мистер Ферре, он когда-то воевал при Сомме[17]. По его лицу текли слезы. Он даже не понимал, что выворачивает мне руку, и твердил:

– Неужели все сначала? Как же это? Мы их победили, а они опять? Как мы до такого допустили?

Наконец Элизабет сказала:

– Все, я насмотрелась. Нужно выпить.

У меня дома всегда есть джин, и мы отправились ко мне.

Заканчиваю. Скоро увидимся, чему я очень рада. Мы все хотим прийти Вас встречать, но только я вот чего боюсь. На почтовом пароходике приплывет еще человек двадцать, так как же я Вас узнаю? Фотография в книжке маленькая, нечеткая. Не хватает броситься целовать постороннюю женщину! Может, наденете большую красную шляпу с вуалью, а в руки возьмете букет лилий?

Ваш друг Изола

Защитница животных – Джулиет

Среда, вечер

Дорогая мисс!

Я тоже вхожу в состав клуба любителей книг и пирогов из картофельных очистков, но не стану писать о книгах, потому что прочла только две – правдивые истории для детей о верности и храбрости собак. Изола говорит, Вы собираетесь приехать и написать об оккупации. По-моему, Вам необходимо знать правду о том, что Гернсийские Штаты вытворяли с животными. Не какие-нибудь подлые немцы, а наше собственное родное правительство! Они в этом не признаются – стыдно. Но я не могу молчать.

Людей я не люблю – никогда не любила и не собираюсь. На то есть причины. Мне не попадались мужчины, хоть вполовину такие же преданные, как собаки. Ты с ними по-доброму, и они с тобой. Собака – друг, она не бросит, не задаст лишнего вопроса. Кошки другие, но тоже – какие есть.

Но Вы и представить не можете, как люди поступали со своими питомцами перед приходом немцев. Сами ринулись с острова в Англию – самолетами, пароходами, – а собак и кошек побросали на улице. Так они и бродили, бедняги, без еды, без питья. Что же люди за свиньи!

Я взяла к себе собак сколько смогла, но всех ведь не приютишь. Затем правительство наконец ими озаботилось, но получилось только хуже, намного. В газетах опубликовали заявление, мол, по причине войны продовольствия не хватает даже людям, а потому «на семью полагается только одно домашнее животное, остальные подлежат усыплению, поскольку одичавшие собаки и кошки опасны для детей».

Животных отлавливали и грузовиками свозили в приют, где ветеринары их усыпляли. Умертвят полный грузовик – следом подъезжает другой.

Я видела все своими глазами – как их ловили, выгружали, закапывали.

Помню, одна ветеринарная сестра выскочила из приюта и встала на улице, пошатываясь и глотая воздух. Вид у нее был такой, будто она сама сейчас умрет. Однако выкурила сигарету и пошла обратно убивать зверье. На это потребовалось двое суток.

Вот все, что я хотела сказать. Поместите это в Вашу книгу.

Защитница животных

Салли Энн Фробишер – Джулиет

15 мая 1946 года