Читаем Клуб любителей книг и пирогов из картофельных очистков полностью

К счастью для тебя, я все старательно запоминала и могу передать суть претензий. Итак: Аугустус никогда не позволил бы своему ребенку читать Чосера – это способно навсегда отвратить от жизни вообще и от Бога в частности. Если верить священнику, жизнь – выгребная яма, где люди бултыхаются как могут; зло ищет человека и непременно находит. (Тебе не кажется, что у Сарра задатки поэта? По-моему, да.)

Несчастный человечишка вынужден постоянно каяться и что-нибудь искупать, поститься, бичевать себя плетками. И все потому, что рожден в грехе, – и остается грешен до последнего вздоха, пока не помрет и не получит Божьего прощения.

– Только подумайте, друзья, – заявил Аугустус, – целая жизнь страданий, ни минутки продыху. Потом последний вздох – УФФ! – и тогда наконец Бог дарует тебе прощение. Что называется, очень кстати, спасибочки огромное. И это еще не все, друзья. Мы не имеем права думать о себе хорошо – это называется грех гордыни. Но покажите мне человека, который ненавидит себя, – и я покажу человека, который еще больше ненавидит своих ближних! А как иначе? Мы же не видим в других того, в чем отказываем себе, – ни любви, ни доброты, ни уважения! Вот что я вам скажу: позор священнику! Позор Чосеру!

И Аугустус шумно опустился на стул.

Два часа все оживленно обсуждали первородный грех и предопределенность. И тут поднялась Реми. Раньше она никогда не выступала, и в комнате стало очень тихо. Она еле слышно произнесла:

– Если все предопределено, то Бог – это дьявол. Никто спорить не стал. Действительно, что за Бог способен намеренно создать Равенсбрюк?

Сегодня Изола позвала кое-кого из нас на ужин. Билли Би – почетный гость. Изола сказала, что хоть и не любит трогать волосы посторонних людей, но ради дорогого друга Сидни, так и быть, изучит характер Билли Би по шишкам.

С любовью, Джулиет

Сьюзан Скотт – Джулиет

Телеграмма

24 августа 1946 года

БИЛЛИ БИ НА ГЕРНСИ И ХОЧЕТ ЗАБРАТЬ ПИСЬМА? Я В УЖАСЕ. ПОМЕШАЙ ЕЙ. И НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ, ПОВТОРЯЮ – НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ ЕЙ НЕ ВЕРЬ. НЕ ОТДАВАЙ НИЧЕГО. АЙВОР, НАШ НОВЫЙ ПОМОЩНИК РЕДАКТОРА, ВИДЕЛ БИЛЛИ БИ И ДЖИЛЛИ ГИЛБЕРТА, ТОГО САМОГО, ИЗ ЛОНДОНСКОЙ «ХВАТАЙ-ДЕРЖИ», ЖЕРТВУ ТВОЕГО ЧАЙНИКОМЕТАНИЯ. ОНИ СТРАСТНО ЦЕЛОВАЛИСЬ В ПАРКЕ. ОТ ЭТОЙ ПАРОЧКИ ДОБРА НЕ ЖДИ. ОТПРАВЬ ЕЕ ВОСВОЯСИ – БЕЗ ПИСЕМ УАЙЛЬДА. С ЛЮБОВЬЮ, СЬЮЗАН

Джулиет – Сьюзан

25 августа 1946 года

2.00 ночи

Дорогая Сьюзан!

Ты – герой! Изола даровала тебе почетное членство в гернсийском клубе любителей книг и пирогов из картофельных очистков, а Кит готовит особый подарок из песка и клея (рекомендую открывать на улице).

Телеграмма пришла как раз вовремя. Изола и Кит рано утром ушли собирать травы, и когда принесли твою телеграмму, в доме остались только я с Билли Би – так я считала. Прочитав, я бросилась наверх в ее комнату. Ни Билли, ни чемодана, ни сумочки, ни, естественно, писем!

Я перепугалась. Побежала вниз, позвонила Доуси, чтобы он поскорее пришел и помог ее разыскать. Но он прежде позвонил Букеру и попросил следить за гаванью и ни под каким видом не выпускать Билли Би с острова!

Доуси появился очень быстро, и мы побежали в город.

Я трусила следом за Доуси, оглядывая окрестные кусты. Возле фермы Изолы Доуси вдруг остановился как вкопанный и расхохотался.

У коптильни мы увидели Изолу и Кит. Кит держала в руках нового стеганого хорька (подарок Билли Би) и большой коричневый конверт, Изола сидела на чемодане Билли Би (обе – типичная аллегория добродетели), а из коптильни неслись ужасные вопли.

Я бросилась к ним, прижала к себе Кит и конверт. Доуси вынул деревянную палку, запиравшую дверь коптильни. В углу, дрожа как осиновый лист, скрючилась Билли Би, а над ее головой кружила Зенобия. Попугаиха уже стащила с Билли Би шляпку, и в воздухе летали кусочки ангоры.

Доуси поднял Билли Би на ноги и вывел наружу – та верещала не переставая. Кто посмел напустить на нее эту сумасшедшую ведьму с ребенком – конечно же, отродьем сатаны! Мы еще пожалеем! Нас арестуют, засудят, посадят! Нам больше никогда не увидеть солнечного света!

– Это тебе никогда не увидеть солнечного света, шпионка! Ворюга! Неблагодарная! – кричала Изола.

– Ты украла письма! – вопила я. – Украла и пыталась сбежать! Что вы с Джилли Гилбертом собирались с ними сделать?

Билли Би заорала:

– Тебя не касается! Подожди, он обо всем узнает!

– А-а, давай, давай, расскажи! – издевательски бросила я. – Поведай миру о себе и Джилли. Так и вижу заголовки: «Джилли Гилберт толкает соблазненную девушку на путь преступления!» «Из любовного гнездышка на тюремные нары! Подробности на странице три!»

Перейти на страницу:

Все книги серии Vintage Story

Тигры в красном
Тигры в красном

Дебютный роман прапраправнучки великого писателя, американского классика Германа Мелвилла, сравнивают с романом другого классика — с «Великим Гэтсби» Ф. С. Фицджеральда. Остров в Атлантике, чудесное дачное место с летними домиками, теннисом и коктейлями на лужайках. Красивые и надломленные люди на фоне прекрасного пейзажа, плывущего в дымке. Кузины Ник и Хелена связаны с детства, старый дом Тайгер-хаус, где они всегда проводили лето, для них — символ счастья. Но детство ушло, как и счастье. Только-только закончилась война, забравшая возлюбленного Хелен и что-то сломавшая в отношениях Ник и ее жениха. Но молодые женщины верят, что все беды позади. И все же позолота их искусственного счастья скоро пойдет трещинами. Муж Хелены окажется не тем человеком, кем казался, а Хьюз вернулся с войны точно погасшим. Каждое лето Ник и Хелена проводят на Острове, в Тайгер-хаусе, пытаясь воссоздать то давнее ощущение счастья. Резкая и отчаянная Ник не понимает апатии, в которую все глубже погружается мягкая и нерешительная Хелена, связавшая свою жизнь со странным человеком из Голливуда. Обе они постоянно чувствуют, что смерть всегда рядом, что она лишь дала им передышку. За фасадом идиллической дачной жизни спрятаны страхи, тайные желания и опасные чувства. «Тигры в красном» — это семейная драма и чувственный психологический роман с красивыми героями и удивительно теплой атмосферой. Лайза Клаусманн мозаикой выкладывает элегическую и тревожную историю, в которой над залитым солнцем Островом набухают грозовые тучи, и вскоре хрупкий рай окажется в самом центре шторма.

Лайза Клаусманн

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Сандаловое дерево
Сандаловое дерево

1947 год. Эви с мужем и пятилетним сыном только что прибыла в индийскую деревню Масурлу. Ее мужу Мартину предстоит стать свидетелем исторического ухода британцев из Индии и раздела страны, а Эви — обустраивать новую жизнь в старинном колониальном бунгало и пытаться заделать трещины, образовавшиеся в их браке. Но с самого начала все идет совсем не так, как представляла себе Эви. Индия слишком экзотична, Мартин отдаляется все больше, и Эви целые дни проводит вместе с маленьким сыном Билли. Томясь от тоски, Эви наводит порядок в доме и неожиданно обнаруживает тайник, а в нем — связку писем. Заинтригованная Эви разбирает витиеватый викторианский почерк и вскоре оказывается во власти истории прежних обитательниц старого дома, двух юных англичанок, живших здесь почти в полной изоляции около ста лет назад. Похоже, здесь скрыта какая-то тайна. Эви пытается разгадать тайну, и чем глубже она погружается в чужое прошлое, тем лучше понимает собственное настоящее.В этом панорамном романе личные истории сплелись с трагическими событиями двадцатого века и века девятнадцатого.

Элли Ньюмарк

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Рука, что впервые держала мою
Рука, что впервые держала мою

Когда перед юной Лекси словно из ниоткуда возникает загадочный и легкомысленный Кент Иннес, она осознает, что больше не выдержит унылого существования в английской глуши. Для Лекси начинается новая жизнь в лондонском Сохо. На дворе 1950-е — годы перемен. Лекси мечтает о бурной, полной великих дел жизни, но поначалу ее ждет ужасная комнатенка и работа лифтерши в шикарном универмаге. Но вскоре все изменится…В жизни Элины, живущей на полвека позже Лекси, тоже все меняется. Художница Элина изо всех сил пытается совместить творчество с материнством, но все чаще на нее накатывает отчаяние…В памяти Теда то и дело всплывает женщина, красивая и такая добрая. Кто она и почему он ничего о ней не помнит?..Этот затягивающий роман о любви, материнстве, войне и тайнах детства непринужденно скользит во времени, перетекая из 1950-х в наши дни и обратно. Мэгги О'Фаррелл сплетает две истории, между которыми, казалось бы, нет ничего общего, и в финале они сливаются воедино, взрываясь настоящим катарсисом.Роман высочайшего литературного уровня, получивший в 2010 году премию Costa.

Мэгги О'Фаррелл , Мэгги О`Фаррелл

Исторические любовные романы / Проза / Современная проза
Дочь пекаря
Дочь пекаря

Германия, 1945 год. Дочь пекаря Элси Шмидт – совсем еще юная девушка, она мечтает о любви, о первом поцелуе – как в голливудском кино. Ее семья считает себя защищенной потому, что Элси нравится высокопоставленному нацисту. Но однажды в сочельник на пороге ее дома возникает еврейский мальчик. И с этого момента Элси прячет его в доме, сама не веря, что способна на такое посреди последних спазмов Второй мировой. Неопытная девушка совершает то, на что неспособны очень многие, – преодолевает ненависть и страх, а во время вселенского хаоса такое благородство особенно драгоценно.Шестьдесят лет спустя, в Техасе, молодая журналистка Реба Адамс ищет хорошую рождественскую историю для местного журнала. Поиски приводят ее в пекарню, к постаревшей Элси, и из первого неловкого разговора постепенно вырастает настоящая дружба. Трагическая история Элси поможет Ребе любить и доверять, а не бежать от себя.Сара Маккой написала роман о правде, о любви, о бесстрашии и внутренней честности – обо всем, на что люди идут на свой страх и риск, потому что иначе просто не могут.

Сара Маккой

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Крестный путь
Крестный путь

Владимир Личутин впервые в современной прозе обращается к теме русского религиозного раскола - этой национальной драме, что постигла Русь в XVII веке и сопровождает русский народ и поныне.Роман этот необычайно актуален: из далекого прошлого наши предки предупреждают нас, взывая к добру, ограждают от возможных бедствий, напоминают о славных страницах истории российской, когда «... в какой-нибудь десяток лет Русь неслыханно обросла землями и вновь стала великою».Роман «Раскол», издаваемый в 3-х книгах: «Венчание на царство», «Крестный путь» и «Вознесение», отличается остросюжетным, напряженным действием, точно передающим дух времени, колорит истории, характеры реальных исторических лиц - протопопа Аввакума, патриарха Никона.Читателя ожидает погружение в живописный мир русского быта и образов XVII века.

Владимир Владимирович Личутин , Дафна дю Морье , Сергей Иванович Кравченко , Хосемария Эскрива

Проза / Историческая проза / Современная русская и зарубежная проза / Религия, религиозная литература / Современная проза