Клуб любителей книги (СИ)

Мне стало не по себе, и я оторопело покосилась на собеседницу. Та только вздохнула в ответ на мое нескрываемое удивление.

- Я думаю,- мечтательно заявила она,- что моя Катя живет в очень далекой стране, замужем за каким-нибудь восточным принцем, который настолько сильно её любит, что ревнует даже к родителям, и поэтому она не может подать нам весточку. Так, по крайней мере, считает Димочка!

Вот уж чего не ожидала от этого паренька, так подобных фантазий. Я оглянулась на всегда сопровождавшего Петрову парня. Он брел с задумчивым видом за нами следом, зябко кутаясь в кожаную модную курточку. Зачем Дима все это сочинял? Зачем морочил голову своей благодетельнице? Ведь рано или поздно та поймет, что эта сказочная история не имеет под собой никаких оснований, и всё станет ещё хуже!

- Димочка - мой Ангел хранитель,- уловила взгляд Петрова,- если бы ты знала, Людочка, что он для меня сделал! Я ведь хотела покончить с собой, когда вспоминала, что собственными руками пробила для неё участие в этом конкурсе...

Голос Клары Федоровны дрогнул от горя, но она быстро взяла себя в руки и ласково продолжила:

- ...только благодаря Диме я ещё жива, мне его Бог послал! Никто другой не умеет так утешить, никто настолько чутко не подберет мудрого и нужного слова!

Бог послал? Я в сомнении глянула на парня - честно говоря, мне он всегда казался представителем другого ведомства. Разве Ангелы бывают такими угрюмыми и надменными молодчиками? Бедная Клара Федоровна, видимо, не выдержав горя, малость тронулась умом.

- А как поживает ваша Аллочка?

- Хорошо!

Вот, в общем-то, и всё, что мы тогда сказали друг другу.

Забегая вперед, могу сказать, что три месяца спустя, когда я собиралась ехать в Венгрию, чтобы понянчиться с внуком и металась по городу в поисках денег взаймы, у меня появился Дима.

Увидев его на пороге, я испугалась, почему-то сразу подумав, что у Петровых что-то случилось, но у парня, оказывается, было ко мне дело.

- Я пришел рассчитаться!

И он мне выложил кругленькую сумму.

- Что это? - расширенными от удивления глазами смотрела я на кучку денежных купюр.

- Я продал дом Розы Сергеевны, а деньги поделил между вами и Клавдией Трофимовной! И вы меня очень обяжете, если сама отдадите ей половину суммы!

- Но...- забормотала я, сама не зная, что пытаюсь сказать.

И пока я хлопала ресницами и раскрывала и закрывала рот, Дима ушел.

Мы с тетей Клавой вместе посчитали деньги и поровну поделили, ещё вдобавок сложившись на бутылку рябиновой настойки, чтобы это дело обмыть.

- Ох, Людмила, грешница я! - даже всплакнула пожилая женщина.- Век живи, век учись - дураком сдохнешь! Вот, чего я только в сердцах не наговаривала на Кларку и на её пуделька! А они вон чё! Все деньги нам отдали!

Рябиновая настойка и предстоящая поездка к дочери и внуку привела меня в благодушное настроение, и я легкомысленно ляпнула:

- Хороших людей гораздо больше, чем плохих!

Я уехала в Венгрию, и бабу Нюру, увы, хоронили без меня. Говорят, она очень переживала, что не может со мной проститься, но я появилась только дня через три после похорон.

- Ой, Людочка, мы вас так ждали,- встретили меня по приезде встревоженные соседки,- Анна Никаноровна оставила нам деньги на похороны, но она ни словом не обмолвилась о своих родственниках! Нужно же кому-то сообщить о её смерти! Квартира у неё не приватизированная, но вещей в ней не счесть - может, есть наследники? Надо бы порыться в бумагах! Вы часто бывали у покойницы, знаете, где она все документы хранила?

Я только плечами пожала, и в присутствии старшей по подъезду Галины Викторовны (я уже упоминала о ней ранее!) и Раечки принялась за обыск. Было так грустно находиться среди столь знакомых стен, осиротевших без кипучей энергии своей хозяйки. Я, конечно, понимала, что люди не вечны, а баба Нюра итак прожила мафусаилов век, но все равно не смогла справиться со слезами, роясь в каких-то пожелтевших письмах и старых квитанциях в поисках хоть каких-то следов родни.

Я не нашла никаких упоминаний о родственниках, зато неожиданно набрела на завещание! Это был довольно оригинальный документ, в точности, как и написавшая его хозяйка.

Всю коллекцию самогона и свой аппарат она завещала тете Соне. Раечка получила чайный сервиз на двенадцать персон из фарфора, расписанного серпами и молотами, портретами вождей и красными знаменами (как оказалось впоследствии, бешеной цены!). Галина Викторовна стала счастливой владелицей всей мебели, кроме комода, который достался мне, а Тамаре Петровне полагалась знаменитая сковородка, которой покойница усмиряла её папашу.

Мы и плакали, и смеялись всем подъездом, читая этот документ.

- Скучно будет без старухи,- высказалась далеко не сентиментальная Галина Викторовна,- так на душе грустно, как будто она мне родная была!

Помимо нас, покойница ещё облагодетельствовала местный комитет ветеранов, оставив им некоторые из своих бумаг, а местному музею она завещала все свои ордена и медали.