Клуб Мефисто

– Восемь лет назад, – снова заговорил Сансоне, – он полетел в Неаполь. На встречу со старым другом, которого знал еще со студенческой скамьи, – они вместе учились в Нью-Хейвене. Оба вдовцы, оба страстно увлекались древней историей. Они собирались сходить в местный Национальный археологический музей и обменяться новостями. Отец мой радовался в предвкушении поездки. Я впервые услышал оживление в его голосе с тех пор, как умерла мама. Но когда он прилетел в Неаполь, друга в аэропорту не оказалось. В гостинице тоже. Отец позвонил мне, сказал – стряслось что-то ужасное и он на следующий день собирается обратно. По его голосу я понял, что он сильно встревожен, но по телефону больше ничего не сказал. Наверно, он думал, нас подслушивают.

– Он что, на самом деле решил, что его телефон прослушивают?

– Вот видите! И вы восприняли это так же, как я тогда. Что это-де очередные бредни чудака-папочки, вообразившего, будто за ним снова гоняются гоблины. Последнее, что он мне сказал: «Они нашли меня, Энтони. Они знают, кто я такой».

– Они?

– Я сразу смекнул, что к чему. Та же бредятина, которую мне рассказывали с самого детства. Про зловещие силы в правительстве. Про всемирный заговор нефилим, проталкивающих друг дружку на вершины власти. И про то, что, если им удастся прибрать всю политическую власть, они поохотятся на славу, не страшась возмездия. Как это было в Косове. В Камбодже. В Руанде. Они расцветают во время войн, беспорядков, кровопролитий. Подпитываются от всего этого. Армагеддон для них – охотничий рай. Потому-то им не терпится, чтобы он скорей настал, – они с наслаждением предвкушают этот день и час.

– Это напоминает параноидальный бред.

– А еще – позволяет объяснить непостижимое: как люди умудряются причинять друг другу столько зла.

– И ваш отец во все это верил?

– И хотел, чтобы я тоже поверил. Но чтобы убедить меня в этом, ему понадобилось умереть.

– Что же с ним случилось?

– Это походило на заурядный неудавшийся грабеж. Неаполь еще тот город – туристам там надо держать ухо востро. Отец шел по улице Партенопе, вдоль Неаполитанского залива, – там всегда полно туристов. Но несмотря на многолюдье, все произошло так внезапно, что он даже не успел позвать на помощь. Попросту упал. Никто и не заметил, как все случилось. Но в результате мой отец истек кровью на улице. Лезвие вошло ему под самой грудиной, пронизало околосердечную сумку и правый желудочек.

– Так умерла Ева Кассовиц, – тихо проговорила Маура.

Жестокое и стопроцентно смертельное ранение.

– Самым страшным для меня было то, – продолжал Сансоне, – что он умер, думая: я так ему и не поверил. Поговорив с ним по телефону в последний раз, я положил трубку и еще сказал одному из товарищей по работе: «Старику давно пора колоть торазин».

– А теперь вы ему верите.

– Даже через несколько дней прилетев в Неаполь, я все еще считал это происшествие случайным нападением. Незадачливый турист оказался не в том месте и не в то время. И вот в полицейском участке, где я ждал копию отчета о происшествии, ко мне подошел какой-то пожилой господин и не замедлил представиться. Его имя я слышал и раньше – отец упоминал. Но я и не знал, что Готтфрид Баум работает на Интерпол.

– Откуда я знаю его имя?

– Он был у меня в гостях в тот вечер, когда убили Еву Кассовиц.

– Гость, который спешил в аэропорт?

– Да, на ночной рейс. В Брюссель.

– Он тоже состоит в Фонде Мефисто?

Сансоне кивнул:

– Это он заставил меня услышать. И поверить. Истории, которыми пичкал меня отец, бредовые теории насчет нефилим – все это мне снова повторил Баум.

– Folie б deux, – заметила Маура. – Парная мания.

– Мне бы очень хотелось, чтобы это была мания. И я бы с радостью отбросил ее так же, как это делаете вы. Но вы не видели и не слышали того, что довелось увидеть и услышать мне, Готтфриду и остальным. Мефисто борется за свое существование. Минуло четыреста лет – мы остались последние. – Сансоне замолчал. – И я последний из рода Изабеллы.

– Последний охотник на демонов, – проговорила Маура.

– Вижу, я не убедил вас ни на йоту, не так ли?

– Я вот чего понять не могу. Убить человека не так уж трудно. И если они взяли вас на прицел, то почему до сих пор не убрали? Вы же не прячетесь. Достаточно всего лишь выстрелить вам в окно или подложить бомбу под машину. К чему эти дурацкие игры с ракушками? Зачем предупреждать, что они за вами наблюдают?

– Не знаю.

– Сами понимаете, это же нелогично.

– Да.

– И тем не менее считаете, что вокруг Фонда Мефисто вертятся убийцы?

Сансоне вздохнул:

– Я не стану вас ни в чем убеждать. Просто мне хочется, чтобы вы имели в виду: все, что я вам рассказал, может оказаться правдой.

– Вы о всемирном братстве нефилим? И что, кроме Фонда Мефисто, больше никто не знает об их международном заговоре?

– К нашему голосу начинают прислушиваться.

– И как же вы собираетесь защищаться? Зарядите пистолет серебряными пулями?

– Я собираюсь разыскать Лили Соул.

Маура посмотрела на него с удивлением:

– Ту самую девушку?