Клуб Мефисто

– Десять лет назад, когда я перебрался в округ Ченанго, думал, это и правда благословенное местечко. Кругом чистый воздух, холмы. Люди всегда приветливо машут руками, угощают пирогами, когда приходишь к ним с визитом на дом. – Он вздохнул и выключил воду. – Но от этого никуда не денешься, разве нет? Большой город или маленький – везде и всюду мужья убивают жен, а молодняк колотит друг дружку да хапает все подряд. Но я и подумать не мог, что когда-нибудь увижу проделки психопата. – Он оторвал бумажную салфетку и вытер руки. – Только не в таком захолустье, как Пьюрити. Вот сами увидите, тогда и поймете.

– Это далеко отсюда?

– Часа полтора, может, два. Зависит от того, готовы ли вы рисковать жизнью и ехать на большой скорости по проселкам.

– Тогда лучше поспешить, – сказала Джейн, – если мы хотим найти там еще и мотель.

– Мотель? – Кибби усмехнулся. – Лично я на вашем месте остановился бы в Норвиче. А в Пьюрити вы вряд ли что найдете.

– Неужели он такой маленький?

Кибби выбросил салфетку в мусорный бак.

– Маленький.

27

Стены в мотеле были тонкие, словно картонные. Лежа в постели, Маура слышала, как в соседнем номере Джейн разговаривает по телефону. "Как, должно быть, приятно вот так позвонить мужу и вместе громко смеяться. Или обниматься и целоваться на людях, не оглядываясь ни на кого, кто мог бы узнать и осудить". Ее разговор с Даниэлом был кратким и будто краденым. В трубке слышались посторонние голоса: он был в помещении не один – его слышали другие люди, и голос у него был довольно сдержанный. И она недоумевала: неужели между ними теперь так будет всегда? Их скрытая личная жизнь и та жизнь, которую они ведут на глазах у людей, будут всегда оторваны друг от друга и никогда не пересекутся? Это и есть расплата за грех. Не адский огонь и проклятие, а разбитое сердце.

Меж тем в соседнем номере Джейн закончила болтать по телефону. Спустя некоторое время у нее заработал телевизор, а вслед за тем Маура услышала шум воды в душе. Их разделяла всего лишь тонкая стенка, однако преграда, вдруг выросшая между ними, была крепче любого дерева и гипса. По приезде в Бингхэмтон они почти не разговаривали, и сейчас даже звук работавшего у Джейн телевизора действовал Мауре на нервы. Она спрятала голову под подушку, чтобы не слышать никакого шума, но от голоса совести, звучавшего у нее в голове, ей было не спрятаться. И даже когда в номере у Джейн все наконец стихло, Маура лежала с открытыми глазами и считала минуты, потом часы...

Еще не было семи, когда она в конце концов выбралась из постели, измученная бессонной ночью, и выглянула в окно. Небо показалось ей уныло-серым и пугающе тяжелым. Всю ночь валил снег, и машины на стоянке будто оделись в белые чехлы. "Хочу домой, – подумала она. – К черту мерзавца, исписавшего мне дверь – хочу в свою уютную постель, на свою уютную кухню". Но впереди ее ждал муторно долгий день – еще один день негодующе-укоризненного, упрямого молчания Джейн. "Ну и пусть, стиснем зубы и будем терпеть".

Ей пришлось выпить две чашки кофе, прежде чем она была готова к встрече с новым днем. Подкрепившись черствым сырником, любезно предлагавшимся в качестве местного утреннего завтрака, она взяла дорожную сумку и направилась к автостоянке, где в уже заведенной машине ее ждала Джейн.

– Джуревич ждет нас на месте, – сообщила Джейн.

– Знаешь, как туда добраться?

– Он объяснил. – Джейн хмуро взглянула на Мауру. – О-о, да ты выглядишь как выжатый лимон.

– Не выспалась.

– Матрас ужасный, да?

– И он тоже.

Маура пристроила сумку на заднем сиденье и захлопнула дверь со своей стороны. Некоторое время они сидели молча; их колени обдувало теплым воздухом обогревателя.

– Все дуешься, – сказала Джейн.

– Если честно, сейчас нет настроения болтать.

– Я же по-дружески. Когда вижу, что жизнь подруги летит под откос, считаю своим долгом сказать ей об этом.

– Я тебя услышала. – Маура пристегнула ремень безопасности. – Может, поедем уже?

Они выехали из Норвича и направились на северо-запад по скользкой дороге, припорошенной свежевыпавшим снегом. Густые тучи обещали очередной снегопад, да и виды в окне казались Мауре неприглядно унылыми. Датский сыр превратился в камень в ее желудке – она откинулась назад и закрыла глаза, чтобы ее не вырвало.

Очнулась она некоторое время спустя и обнаружила, что они тащатся по разбитой, сплошь заснеженной дороге. По обе стороны к ней подступал густой темный лес, да и тучи, пока Маура дремала, стали еще мрачнее.

– Сколько еще до Пьюрити? – спросила она.

– Городишко уже проехали. Но ты ничего не потеряла.

– Ты точно знаешь, что это та дорога?

– Так он сказал.

– Джейн, по-моему, мы тут застрянем.

– У меня полноприводная машина, ясно? Ну а в случае чего вызовем тягач.

Маура достала сотовый.

– Сигнала нет. Прекрасно!