Клуб мертвяков

— Значит, вот что надо делать, — заключил Эрик. Он смотрел на меня через стол своими синими глазами, жесткими, как мрамор, и такими же «теплыми». В нем не осталось ни следа от мистера Вампира-Обаяшки. — Не могу понять, врешь ты или нет, что интересно. Для твоего же блага надеюсь, что не врешь. Я мог бы подвергнуть тебя пыткам, пока не узнаю правды, или пока не смогу убедиться, что ты не врала с самого начала.

Ничего себе штучки. Я сделала глубокий вдох, выдохнула и попыталась вспомнить подходящую к случаю молитву. «Господи, дай мне сил не заорать слишком громко» казалась слишком слабой и неподходящей. Да и потом, кто услышит меня, кроме вампиров, как бы громко я ни кричала. Может наступить момент, когда я расколюсь.

— Но, — задумчиво продолжал Эрик, — тогда ты станешь непригодна для второй части моего плана. И вообще в сущности не имеет значения, знала ли ты, чем занимается Билл за нашими спинами.

За их спинами? Вот дерьмо . Вот теперь я знаю, кто виноват, что я оказалась в таком весьма неприятном положении. Моя собственная великая любовь, Билл Комптон.

— На это она отреагировала, — заметила Пэм.

— Но я ждал другой реакции, — медленно проговорил Эрик.

— Этот вариант с пытками меня не сильно радует. — Неприятностей у меня накопилось столько, что я даже не считала их, и в этом стрессовом состоянии мне казалось, будто голова моя плавает где-то над телом. — И я соскучилась по Биллу. — Хоть в эту минуту я бы с радостью пнула его под зад, я все равно скучала по нему. И поболтай я сейчас с ним минут десять, я была бы лучше подготовлена к тому, что мне предстояло. Слезы градом катились по моему лицу. Но пусть мне расскажут еще; я должна узнать больше, хочу я того или нет. — Я все-таки жду, что ты мне скажешь, почему он врал про эту поездку, если, конечно, ты в курсе. Пэм что-то говорила про дурные новости.

Эрик метнул взгляд на Пэм, и в глазах его не было ласки.

— Гляди, опять заревела, — встрепенулась Пэм. — Мне кажется, если она поедет в Миссисипи, надо ей рассказать все. Тогда, если она хранит секреты Билла, это…

Вынудит ее все выложить? Нарушить верность Биллу? Заставит ее понять, что она должна рассказать нам?

Было совершенно ясно, что Чоу и Эрик были против введения меня в курс дела, а также то, что они очень недовольны Пэм: зачем намекнула мне, что в наших с Биллом отношениях что-то не так? Ведь предполагалось, что я об этом не должна знать. Оба они долго сверлили Пэм взглядами, а потом Эрик быстро кивнул:

— Вы с Чоу выйдите, подождите там. — Пэм многозначительно взглянула на него, и они вышли, оставив на столе опустевшие бутылки. Даже не поблагодарили за кровь. Даже не сполоснули бутылки после себя. Голова у меня начала кружиться, когда я подумала о дурных манерах вампиров. Веки отяжелели, и мне пришло в голову, что я вот-вот потеряю сознание. Я не из этих хрупких дев, которые хлопаются в обморок от всякого пустяка, но сейчас, я чувствовала, что обморок был бы вполне оправданным. Плюс я вдруг смутно осознала, что не ела больше суток.

— Ты смотри, не лишись чувств, — недвусмысленно заявил Эрик. Я попыталась сконцентрировать внимание на его голосе, посмотрела на него. И кивнула, давая понять, что держусь.

Он обошел стол кругом, развернул стул, на котором до того сидела Пэм, и придвинул его ко мне поближе. Уселся и наклонился ко мне, накрыв большой белой рукой обе мои руки, сложенные на коленях. Если бы он сжал их, то раздавил бы мне пальцы. И я больше не смогла бы работать официанткой.

— Обидно, что ты меня боишься, — он придвинул свое лицо к моему. Я почувствовала запах его одеколона — вроде бы «Улисс». — Ты всегда мне очень нравилась.

Да, он давно рвался к сексуальным отношениям со мной.

— Плюс я хочу тебя трахнуть, — ухмыльнулся он, но в тот момент это не произвело на меня впечатления. — Целоваться с тобой… меня возбуждает. — Да, мы целовались так сказать, по служебной необходимости, а вовсе не для развлечения. И он действительно возбуждал. А почему нет? Он великолепный мужик, и за несколько сотен лет успел отшлифовать свои методы обольщения.

Эрик придвигался все ближе. Я не знала, поцелует он меня или укусит. Он обнажил клыки. Он был сердит, или сексуально возбужден, или голоден, а, может, все вместе. Новоиспеченные вампиры имеют привычку шепелявить при разговоре, пока не привыкнут к своим клыкам; но за Эриком я такого не замечала. За века он и эту технику отработал.

— Видишь ли, твои разговоры о пытках как-то не настроили меня на сексуальный лад, — сказала я.

— Зато Чоу настроили, — прошептал мне на ухо Эрик.

Я не задрожала, хотя должна была бы.

— Ты вообще мог бы перейти к делу? — спросила я. — Собираешься пытать меня или нет? Ты мне враг или друг? Ты намерен найти Билла или пусть он там сгниет?

Эрик засмеялся — отрывисто и невесело, но все лучше, чем придвижение ко мне, по крайней мере, в эту минуту.