Клуб мертвых поэтов

Ну что ж, господина Котова можно было только поздравить. Успех, благополучие и богатство – чего еще можно желать бывшему комсоргу истфака? Однако раз Илья Никитич обратился ко мне, телохранителю Евгении Охотниковой, это значит, что где-то на глянцевой поверхности этой благостной картинки есть ма-а-ленькая такая трещина. У Котова есть проблема. Итак? Дети, деловые партнеры, супруга или конкуренты? Обычно у состоятельных людей проблемы традиционно располагаются именно в такой последовательности – по степени убывания.

– Евгения Максимовна, мне вас рекомендовали как высококлассного специалиста, – сухо произнес Котов. – Я хочу, чтобы вы отправились в Италию, взяли за жопу моего сына Никиту и притащили его в Тарасов.

Я слегка приподняла брови, удивляясь прямоте выражений. Надо же, я-то думала, что Котов сейчас начнет долгую вступительную речь, а он сразу обозначил цель.

– Я согласна, но мне необходимы подробности.

Котов кивнул и сцепил на колене длинные худые пальцы.

– Насколько я знаю, ваш сын Никита получает образование за границей? – уточнила я.

Котов дернул уголком рта:

– Ничего он не получает. Даром теряет время. В его возрасте это непозволительная роскошь!

Миллионер мрачно уставился на герб над камином – щит, а на нем, естественно, дубовые листья.

– Никита изъявил желание изучать историю искусств. Естественно, я был против! Мой сын – и такая бабья специальность?! Но Никита так же упрям, как его мать. Начались ссоры, скандалы… Наша жизнь превратилась в кошмар. – Котов поморщился. – Наконец мы пришли к компромиссу – я даю сыну ровно год на то, чтобы попробовать себя в этом деле. Если Никита достигнет успехов в качестве искусствоведа – что ж, я не стану препятствовать сыну. В конце концов, в этом бизнесе крутятся неплохие деньги… Но все это была только блажь.

Тут Котов замолчал.

– Ваш сын не добился успеха, время истекло, а Никита домой не вернулся? – сообразила я.

– Совершенно верно, – скривился мой собеседник. – Этот щенок не желает возвращаться в Тарасов. Мало того, недавно заявил мне, что вся моя жизнь – погоня за миражами и что я забыл о подлинном. – Котов дернул щекой. – О подлинном, мать его! Это после того, как мои дети ни в чем не знали отказа, как я оплачивал ему лучшие школы, уроки тхэквондо и покупал то собаку, то горные лыжи, то машину…

– А что, если урезать содержание? – осторожно предложила я. Вообще-то Котов нанимал меня не советы давать, но простейший путь иногда самый надежный…

– Это было бы замечательно, – едва заметно улыбнулся Илья Никитич, – вот только мальчик уже совершеннолетний – ему двадцать два, и у него есть собственные средства. Дура-тетка оставила наследство. Не бог весть что, но лет на десять хватит.

Тут Котов внезапно рассвирепел – холеные пальцы задрожали, раздулись ноздри, и даже блеклые глаза сверкнули угрожающе:

– Но я не могу позволить, чтобы мой сын, мой наследник потратил десять лет жизни, причем лучшие годы, на всякую ерунду!

Я понимающе кивнула. Да, человек, который окружил себя собственными гербами, который сына назвал в честь своего отца, явно очень привержен семейным ценностям. Для него неудачный наследник – это личное поражение, а каково это ему, победителю, привыкшему получать то, что захочет? Вот то-то…

– Скажите, ваш сын попал в скверную компанию? – деликатно поинтересовалась я. Знаем мы этих наследничков за границей – деньги веером, веселые девочки, гонки на «Феррари»… Но ответ Котова меня удивил.

– Если бы! – страдальчески скривился миллионер. – Это я еще мог бы понять – в конце концов, сам был молодым…

Я с сомнением покосилась на бизнесмена. У Котова был такой вид, будто он родился сорокалетним, прямо в костюме и очках. Трудно было представить, что когда-то он был легкомысленным студентом. Хотя был же – как все…

– Дело обстоит куда хуже, – начал посвящать меня в подробности Котов. – Мой сын связался с какими-то полоумными. Собираются, читают стихи собственного сочинения, ходят в оперу… Вот скажите, по-вашему, это нормально для парня, которому двадцать два? У него должны гормоны играть, а он сидит в заплесневелом палаццо и стишки пописывает!

Котов возмущенно задышал. А я задумалась. Да, действительно, ситуацию типичной не назовешь. Чтобы в наше время молодой человек из состоятельной семьи предпочел образ жизни поэта девятнадцатого века всем удовольствиям, которые сулит ему обеспеченная жизнь… Нет, так не бывает. Должно быть что-то еще…

Я подняла глаза и обнаружила, что господин Котов очень внимательно наблюдает за моим мыслительным процессом.

– Так, – произнес миллионер, – вижу, у вас появились какие-то соображения по поводу моей ситуации. Мне вас рекомендовали как человека, способного решить любую проблему. Я согласился и рад, что не ошибся. Итак, я слушаю.

– Думаю, вероятных причин две – наркотики или женщина.

Котов едва заметно поморщился при слове «наркотики», а вот идея насчет подруги заставила его задуматься.