Клуб неудачников

Прошел год с момента его похищения Вентресс, и три месяца с тех пор, как Скайуокера сделали Рыцарем. Оби-Ван все так же тянет на себе большую часть работы Совета, он не жалуется, но Йода нутром ощущает, что что-то не так.

Гранд-магистр чует запах готовящегося бунта, но не может ничего доказать.

Кеноби изменился. Так же, как и Скайуокер.

Раньше они были популярными – пропаганда и Ордена, и канцлера, – теперь их боготворят. Их имена на устах у всех: от сенаторов до отбросов общества. Кеноби – успешный дипломат: стоит ему улыбнуться и попросить, как обитатели галактики готовы снять с себя последнее и вывернуться наизнанку, но просьбу выполнить. Даже особо жадные владельцы корпораций.

Оби-Ван – свирепый воин, так же, как и его падаван. Их Третья секторальная армия – Армада разомкнутого круга – самая успешная во всей республиканской армии. Их потери минимальны, их стратегии безошибочны, завоеванное ими невозможно вернуть.

Йоду тревожит его гранд-падаван.

Он смотрит, как изящно ступает мужчина, как простой коричневый плащ советника стекает с его плеч королевской мантией, как обволакивает его голос, как сверкают кайбер-кристаллами его глаза, и волосы на голове встают дыбом, а тело сводит судорогой.

Тьма закрывает будущее, гранд-магистр не может ее разогнать, но чуткие уши улавливают шорох песков и шуршание поземки, и древнего джедая обуревают плохие предчувствия. Кеноби становится слишком популярным… и слишком влиятельным. Сенат готов лизать ему сапоги, джедаи, начиная от юнлингов и заканчивая мастерами, практически молятся на мужчину, считая совершенством и идеалом, и все попытки магистров добиться такого же эффекта не имеют успеха.

Йода чувствует отчаяние. Уже появились слухи, что канцлер хочет переманить Скайуокера, обещая ему все блага галактики, а если Избранный уйдет из Ордена, его мастер тут же последует за своим воспитанником – слишком сильны в нем привязанности для его же блага.

Попытки привязать мужчин, обременив их падаваном, не увенчались успехом. Отправленная к Скайуокеру Асока Тано совершенно необъяснимым образом оказалась связана с Пло Куном, который и так питал к тогруте слабость – именно кель-дор привез девочку в Храм. Потом, когда разобрались с происходящим, Йода только уши опустил, рассматривая цепь случайностей – Армада как раз перемещалась, Кеноби со своим ударным батальоном и Скайуокер с легионом были поддержаны Пло Куном и его Волчьей стаей, Тано прибыла в разгар битвы, клоны защищали девочку, пока не подошла подмога – Пло всегда на острие атаки, и стресс стал последней соломинкой, сломавшей спину банты. Кун, шокированный видом испуганной любимицы, бросился ее утешать, и сама Сила связала их Узами, сделав девчонку падаваном магистра.

Пло был счастлив, Тано была счастлива, клоны были счастливы, и только Йода остался недоволен. Резкая и активная тогрута должна была стать постоянным отвлечением для Скайуокера и объектом заботы для Кеноби. Йода знал, что это самый лучший – единственный – вариант. Она должна была их заземлить, но план потерпел неудачу.

Можно попытаться еще раз, юнлинги спят и видят себя падаванами Кеноби, но это не то. Слишком послушными они будут, пойдут за мастером куда угодно.

Неприемлемо.

Йода погружается в медитацию, пытаясь прозреть будущее, а жизнь наносит неожиданный удар: канцлер похищен.

* * *

Палпатин сидит в кресле, как на троне, невзирая на прикованные руки. Граф Дуку небрежно держит его за плечо, издевательски ухмыляясь, осыпая Скайуокера насмешками.

Блондин не отвлекается, сбрасывая плащ, Кеноби подходит к креслу канцлера, скользя по полу с грацией хищника. Он останавливается рядом с Палпатином, взирая на начавших сражение Дуку и Энакина, и Шив внезапно ежится в своих роскошных одеждах – его буквально пронизывает холодом. А потом Оби-Ван кладет руку ему на плечо, и ситха сковывает ледяными цепями.

– Хватит играть с едой, – упрекает увлекшегося падавана магистр, и Шив может только шокировано смотреть, как Дуку внезапно окутывает пламя. Пара секунд, – и не успевший даже вскрикнуть мужчина превращается в кучку пепла, которую джедай небрежно растер сапогом.

Он поднимает упавший сейбер графа, прикрепляет его к поясу, и застывший в оковах Палпатин вздрагивает под взглядом бездонно-синих глаз без зрачков, в глубине которых пылают жаром солнца-близнецы Татуина. Все попытки вырваться терпят неудачу, Тьма кричит от ярости, но не может освободить яростно сопротивляющегося ситха, и смех Кеноби бритвенно-острыми лезвиями режет его кожу.

Кровь замерзает в жилах, в глазах темнеет, сердце делает последний толчок – и замирает.

– Какая жалость, – ледяное дыхание Кеноби шевелит седые волосы на виске умирающего ситха. – Бедный канцлер… Мне вас так жаль. Так тяжело работать, подготавливая для нас трон, и умереть от инфаркта, вызванного стрессом от похищения. Спите спокойно, дорогой Владыка Сидиус, вас похоронят со всеми почестями. Как положено.

Шив захрипел, сдирая ногтями стружку с подлокотников, Кеноби жестоко улыбнулся.