Клуб неверных мужчин

Он шел мимо столиков и чувствовал жжение в затылке. Обернулся. Верное решение: не нужно бежать, охранники не станут устраивать в клубе тарарам, пострадает реноме заведения, а искать новую работу в разгар клятого финансового кризиса — такая маета! Парень с приборчиком в ухе вошел в зал следом за ним. Он двигался по пятам, не очень быстро, но и не отставал. Что за привычка такая: бормотать в свой микрофон? Турецкий улыбнулся какой-то даме с жемчужным ожерельем на шее, сказал «извините, ради бога», задев мужчину, собравшегося встать. Жжение в затылке становилось нестерпимым. Он прошел зал, миновал стойку, кивнув бармену, как старому знакомому. Все тело уже чесалось, исходило жаром, когда он протянул руку к шторе. Обернулся, прежде чем шагнуть на лестницу. До охранника оставалось метров двадцать, тот тоже ускорял ход и как бы невзначай отогнул полу пиджака…

Фора в несколько секунд. Турецкий ворвался на лестницу, помчался вверх гигантскими прыжками. Пролетел мимо комнаты под номером пять. Эх, нанести бы повторный визит, извиниться перед дамой, отсидеться, а импотента-толстяка взять в заложники. Но так не хотелось подставлять хорошенькую Изабеллу. Он мчался дальше, вписался в поворот… и напоролся, как «Титаник» на айсберг, на парня из местных, которого уже допрашивал!

— Господи, это снова вы… — паренек отпрыгнул, начал усердно креститься: не понравилось ему выражение лица «работника Интерпола».

— Выручай, приятель, — Турецкий схватил его за грудки, встряхнул. — Где пожарный выход?

— Там, — работник ткнул пальцем в конец коридора. — Увидите две лестницы… вам нужна левая…

— Это общие слова, — он снова его встряхнул. — Конкретнее!

На лестнице уже грохотало. Кажется, преследователь был не один…

— Внизу будет указатель… — пролепетал парень. — Там рядом…

Турецкий мчался дальше, слетел по лестнице, выскочил на пятачок, куда сходились два коридора, завертелся. Парень не обманул: стрелка под лампой наглядно извещала, куда бежать…

Он вывалился в ночь глухую. Кто-то бросился на него сбоку, собираясь втиснуть обратно в здание, но он ударил ребром ладони по ключице. Охранник охнул от боли. Он оттолкнул обмякшее тело от себя, да еще и ногу занес тому за пятку, чтобы понадежнее упал. Надежнее уже некуда! Охранник потерял равновесие, покатился по ступеням. Отлетел на дорожку, остался лежать. Страх ударил в голову — что же ты натворил, Турецкий!

Он прыжком слетел с крыльца, нагнулся над поверженным секьюрити. Господи, живой!

И Турецкий бросился в темень, где едва различался кустарник. Влетел в какие-то колючки. Осталось обогнуть здание, пробраться на парковку и найти свою машину. А на крыльце уже шумели: двое или трое спрыгнули на дорожку, побежали в разные стороны…

Он рвался через местную флору, избегая открытых пространств. Прыгал от дерева к дереву, хоронился, слушал. Машин на парковке заметно прибыло, блуждали блики света, это охранники осматривали стоянку. Турецкий подкрался, встал за стволом развесистого дубка.

— Какая у него машина? — закричал кто-то.

— А хрен его знает! Спроси на первом посту.

Протяни он резину, и уж точно не вырваться.

До «кайенна» метров тридцать, нужно лишь добраться до него. А уж потом выяснять, в какое дерьмо посчастливилось вляпаться. Освещалась обратная сторона парковки, а там, где он прятался, по упущению администрации клуба, царила тьма. Он выбрался из-за дерева, на корточках подкрался поближе. «Ходишь, как тигр, — подумал он. — Тихо и на четвереньках». Вереница машин перед глазами, охранники, их всего двое. Крайний слева в выставке достижений зарубежного автопрома — черный, как сажа, «мерседес». Хорошая машина, единственный недостаток — взрывается часто. Турецкий вывернул из земли увесистый комок дерна, прикинул расстояние, прочие факторы, влияющие на точность попадания и размахнулся…

Комок влепился точно в капот «мерседеса»! Взвыла сигнализация. Возбужденные охранники бросились на шум. Турецкий — в другую сторону. Сполз с бордюра, бочком протиснулся к «кайенну», стараясь не задеть соседний «Ламборджини», вынул ключ. Как чувствовал, что лучше не ставить машину на сигнализацию! Он втиснулся в салон, запустил двигатель: тот заработал почти бесшумно. Охранники продолжали прыгать вокруг орущего «мерседеса», не подозревая, где подвох.

Турецкий выкатился с парковки, не включая фары. Но убраться незамеченным было задачкой недостижимой. В спину уже орали. Кто-то бросился наперерез. Он вильнул в сторону, чтобы не задавить исправно выполняющего свои обязанности человека. Светомаскировка уже значения не имела, он включил фары. В памяти очертилась путаница аллей. Он вывел машину на дорожку, едва не зацепив акацию, плавно надавил на газ, выхватил сотовый телефон.

— Борис?

— Аюшки, Александр Борисович?

— Вы на улице Лавочкина?

— Да… за вами гонятся?

— Спалили, демоны. Слушай и запоминай. Подавайте машину назад. Видели въезд в парковую зону, откупленную клубом?

— Да, Александр Борисович, там шлагбаум в глубине…