Клуб неверных мужчин

— Сначала он был дома, Александр Борисович… Он проживает в соседнем здании, рядом с конторой, очень удобно… Потом вышел, подогнал машину сюда, в офисе шурует. Вы вовремя подъехали…

Хлопнула дверь, неясная тень вывалилась на крыльцо. Человек что-то тащил. Пикнула сигнализация, он открыл багажник, зарылся в него.

— Ты взял пистолет?

— А то, — ухмыльнулся Борис.

— Так доставай, не стесняйся, пошли брать злодея, пока не смылся…

Дождь хлестал, словно издевался. Борис оттянул затвор, придерживая скобу, вернул ее на место. Турецкий сжал его за плечо: не лезь поперек батьки… Выбрался из-под навеса, зашагал в дождь. Злодей по-прежнему ковырялся в машине. Расстояние сокращалось…

— Виктор Карлович, позвольте вас отвлечь на пару минут…

И тут Борис, не знающий удержу, вырвался вперед!

— А ну, отойди, гад, от машины! Лапы в гору, сука!

И куда они вечно лезут, эти молодые? Злодей отшатнулся от машины. Выстрел прогремел, вспугнув сонную тишину двора. Турецкий видел, как споткнулся Борис, поначалу показалось, что тот просто споткнулся. Но он упал, лицом вниз, обронил пистолет. Второй выстрел, и Турецкий шарахнулся, покатился по земле. Третий выстрел — фонтаном брызнула земля под носом, но он уже дотянулся до выпавшего «Макарова». Выстрелил наугад, вытянув руку, лишь бы прекратить эту трескотню. Поднялся на колени, лихорадочно наводя резкость. Тень уже улепетывала за угол. Протяжно застонал Борис. Турецкий бросился к нему, перевернул.

— Ты что, Борька?!

— А вы догадайтесь, Александр Бори… — он чуть не захлебнулся. — Вот черт… надо же, подстрелил, урод…

— Ты в порядке? Куда он попал? — Турецкий лихорадочно ощупывал дрожащее тело. Влез во что-то липкое в районе правого плеча. Господи, счастье-то какое…

— Куда он меня? Я сам не понимаю… По-моему, не так уж плохо, Александр Борисович, умирать не собираюсь…

— Не умрешь, Борис, если сам, конечно, не захочешь. В плечо он тебя подстрелил.

— Действительно, на хрена мне это плечо?.. — Борис попытался подняться, взвыл от боли, рухнул на спину. — Вы еще здесь, Александр Борисович? Бегите за ним… Не волнуйтесь, я позвоню куда надо…

Турецкий помчался за преступником. Обогнул здание и с мыслью: «А ведь он попытается меня убить! Раз уж я про все знаю, почему бы не задержаться на минутку?», и он совершил такой прыжок, что самому стало страшно. Очень кстати: грохнул выстрел, преступник поджидал, пока преследователь выбежит из-за угла. Турецкий покатился по щербатому асфальту, крича от боли в позвоночнике. Но пистолет не выронил, встал на колено, сжал рукоятку обеими руками и выстрелил трижды — в направлении вспышки. Загремела крышка мусорного контейнера, шум дождя слился со стоном. Размазанная фигура переместилась по стеночке, прихрамывая, человек побежал прочь. Обернулся, произвел несколько выстрелов, но Турецкий снова откатился. Преступник нырнул в подворотню, Турецкий пустился за ним. Выглянул из-за угла, но тот уже сгинул. Досадуя, Турецкий вылетел из подворотни, готовый стрелять. Преступнику не повезло — окрестные дворы он должен был знать наизусть, но угодил именно в тот, что завершался тупиком! Он метнулся к подъезду, Турецкий выстрелил. Преступник захромал в другую сторону — к кирпичной стене, украшенной толпой мусорных баков. Добежал до стены, обернулся, присел.

— Брумберг, бросай оружие! — крикнул Турецкий. — Хватит уже…

Пуля выбила кирпич за спиной. Турецкий присел, мишень тряслась перед глазами. Он с трудом различал, как Брумберг поднялся, подволок к стене какой-то ящик, взгромоздился на него. Повернулся, выстрелил. Турецкий открыл ответный огонь, стрелял, пока не кончились патроны. Фигура пошатнулась, ящик ушел из-под нее, как табуретка из-под ног висельника, и преступник покатился по земле. Турецкий уже подбегал. Упал на колени, выдернул из кармана тонкий фонарик. Все. По оскаленной физиономии детектива Брумберга молотили капли дождя. Глаза широко открыты, лицо искажено в посмертной гримасе. Одна из пуль попала в живот, другая пробила грудь там, где сердце. Не разучился ты еще стрелять, Турецкий…

Ну что ж, на мусорке этому парню самое место. Борис, лежа в позе зародыша, тяжело дышал.

— Только не говори, что тебе не больно… Вызвал, кого надо?

— Вызвал… Вы разделались со злодеем?

— Разделался…

Борис засмеялся, хотя его корежило от боли.

— Слушай, — вспомнил Турецкий, — не знаю, как у Нагибина, а у меня в машине, как у всякого прилежного автомобилиста, есть аптечка. Я готов извести ее на тебя. Даже ту странную штучку, что используют для проведения искусственного дыхания — изо рта в рот. Пойдем в машину? Ты как?

— Скорее, да, чем нет… — простонал Борис, — вы меня отнесете или самому дойти? Ведь это всего лишь плечо, да?

«Скорая», как всегда, опаздывала. Да и милиция не больно-то спешила. Уже в машине, сделав перевязку товарищу, Турецкий позвонил Нагибину, в двух словах описал сложившуюся ситуацию.