Клуб «Нимостор»

Но тут неизвестный отпустил руку, которой держал Гулю за шею, и тот бесчувственно упал на землю. Теперь нападавшего можно было рассмотреть. Это был не кто иной, как Коготь – живой, но какой-то не такой, как прежде. Его выражение лица и глаза были еще более страшными. А вид у него был и вовсе жутким. Коготь был местами покрыт прилипшим к телу грязным песком, а на месте многочисленных пулевых ран красовалась коричневая запекшаяся кровь. На его руке, которую он до этого прижал к животу Гули, был надет кастет с шипами, который был покрыт уже свежей кровью – кровью Гули.

Поначалу Клим, Кроха и Русик стояли от такой неожиданной и жуткой картины в оцепенении, приоткрыв при этом рот. Но вскоре Клим смог перебороть своё изумление с шоком и сделал прицельный выстрел по восставшему из могилы Когтю.

За Климом принялись стрелять и остальные. Началась истеричная и непрерывная пальба из трех пистолетов по ожившему мертвецу. Практически все пули попадали в цель, а сам Коготь стоял и дергался от очередной пулевой дырки в своём теле. Образовывались всё новые раны, из которых сочилась свежая кровь. На нем уже практически не осталось живого места. Две пули попали Когтю в лицо: одна вышибла левый глаз – на его месте образовалась черная дыра – а другая попала в нос, который затем превратился в кровавое месиво.

Наконец патроны у всех троих закончились. Прозвучал заключительный выстрел. Коготь в последний раз дернулся и сначала медленно упал на колени, а через пару секунд, закрыв один оставшийся глаз, свалился всем телом на песок.

Хоть патроны у всех и кончились, но Клим и двое его бойцов не опускали оружия и продолжали в оцепенении смотреть на лежащего спиной кверху Когтя.

– Что это было!? Почему эта тварь была жива!? – прервал общее молчание истеричным тоном Кроха.

Ответа на этот вопрос ни у кого не было. По всем существующим земным законам Коготь, когда его закапывали, был мертв на сто и даже двести процентов. В него всадили восемь пуль – ни один человек не мог после такого выжить. Клим точно знал, что пульс и дыхание у него отсутствовали, мертвее было некуда!

В этот момент Клим почему-то вспомнил прочитанную однажды мистическую историю про убийство Григория Распутина в 1916 году. Со слов самих заговорщиков во дворце Юсуповых убийцы сначала пытались отравить Распутина вином и пищей с цианистым калием, но в итоге на того смертельный яд не произвел никакого эффекта! Затем они били его и сделали несколько смертельных выстрелов из револьвера, но Распутин, как ни в чем не бывало, очнулся и сбежал от убийц. Только на улице после еще одного выстрела заговорщики решили, что друг и соратник царской семьи, наконец, умер. Они сбросили тело Распутина с моста в реку, но как потом показала экспертиза тела, сброшенный в реку Распутин, у которого и так было два смертельных пулевых ранения и проломленный череп, был еще жив несколько минут под водой, прежде чем захлебнулся.

Звучала эта история не слишком правдоподобно. Но сейчас Клим почему-то поверил в эту легенду. Коготь в его глазах был как тот самый Распутин – необъяснимо живучий вопреки всем правилам и законам природы. Сейчас они снова нашпиговали Когтя свинцом, но можно ли быть уверенным, что на этот раз он точно сдох?

Клим первым вышел из состояния общей неподвижности и стремительно направился к лежащему без чувств Гуле. Повернув его тело на спину, Клим, посветив фонариком, обнаружил, что в районе солнечного сплетения у Гули были четыре глубокие и кровоточащие раны от «Когтя тигра», а само его лицо было неподвижным, с замершими открытыми глазами. Сомнений не было, Гуля был уже мертв.

В этот момент к Климу, склонившемуся над телом Гули, тихонько подошли Кроха и Русик.

– Что с ним? – обреченно спросил Русик у Клима, будто заранее зная при этом ответ.

– Готов, – коротко и растерянно ответил Клим и нервно прислонил руку ко рту, словно его сейчас могло стошнить.

Поначалу Русик несколько секунд стоял неподвижно, а затем его лицо исказилось в гневной ухмылке и нервно задрожало. Он повернул голову и обратил свой яростный взгляд на лежащего рядом с Гулей Когтя.

– Сука! Гнида! – истерично вскричал Русик и бросился к телу Когтя.

Он резко схватил труп, перевернул его на спину, а затем сел сверху и начал, чуть ли не плача, со всей силы молотить кулаками и без того изуродованное пулями лицо Когтя. Русик при этом истерично извергал всевозможные проклятия и обзывания в адрес Когтя. Русика можно было понять: он очень тесно дружил с покойным Гулей. Они вместе пришли в банду, всегда вместе делали дела и проводили отдых.

Сидевший рядом с телом Гули Клим и неподвижно стоящий рядом Кроха с растерянными лицами молча наблюдали, как Русик своими здоровенными кулачищами непрерывно мутузит лицо мертвого Когтя, громко повторяя при этом: «Сдохни! Сдохни!»

– Что теперь делать будем, Клим? – дрожащим и испуганным голосом спросил Кроха.

– Не знаю, – обреченно ответил Клим, снова повернув взгляд на мертвого Гулю. – Надо с нашими связываться. Гулю как-то вывозить надо – не здесь же его оставлять.