Клуб обреченных

— Я только что смотрел, — сказал высокий сутулый человек в серой рубашке. — Констатировал смерть. По предварительным данным, никаких видимых причин смерти обнаружить не удалось. Вот этот синяк на лице — прижизненный. Причиной смерти послужить не мог. Я ощупывал лицевую кость, могу сказать, что она совершенно цела. Скорее всего, его просто ударили по лицу незадолго до смерти.

— Это может быть и не убийство?

— Вскрытие покажет, — продолжил врач. — По крайней мере, покойный был здоровым молодым мужчиной без каких-либо существенных недугов. К тому же спортсменом высокого класса. За ним всегда был строгий врачебный контроль. Вот так. Версии о причине смерти… Едва ли речь может идти об инфаркте или инсульте, а также яде растительного происхождения. Для всего этого существуют свои симптомы. Их-то как раз не обнаружено.

— Для меня ясно одно, — сказала я, — кому-то было очень важно забрать отсюда тело Самсонова. Так важно, что пошли даже на убийство охранников. Судя по всему, Александр был убит сразу после матча. Человеком, которого он знал.

— Почему вы так полагаете? — спросил Толмачев.

— Можно вопрос, майор: вы были на матче? Ведь вы, насколько я поняла, любитель футбола?

— Да. Был.

— А после матча вы смогли попасть внутрь офиса?

— Нет.

— А хотелось бы?

— Но… — Толмачев почесал в затылке, потом произнес: — Все понятно. Значит, убийца — кто-то из персонала клуба или из…

— Или из числа футболистов, — договорила я. — Не надо забывать также и о журналистах, присутствующих на пресс-конференции тренеров играющих команд, которая состоялась здесь же, в офисе «Арсенала», на втором этаже. Но это менее вероятно. Ладно, коллега, мне нужно позвонить.

Звонила я, разумеется, Грому.

Когда он узнал о причинах, побудивших меня позвонить ему, да еще в двенадцатом часу ночи, то был, мягко говоря, в некотором недоумении.

— По-моему, Багира, ты непоследовательна, — сказал Андрей Леонидович. — То ты рвешся в отпуск, а когда этот отпуск получен, сама же хочешь прервать его и приступить к работе. К тому же это не наше дело. Кто такой этот Самсонов?

— Это известный футболист. Из санкт-петербургского «Арсенала»…

— А, знаю, — перебил меня Гром. — Сегодня была прямая трансляция финала Кубка России. Я смотрел. Когда же его успели убить? Матч-то закончился не так давно.

— Скорее всего, сразу после матча. Возможно, еще во время пресс-конференции.

— Понятно. И что же ты хочешь от меня?

— Я хочу, чтобы вы дали мне возможность расследовать это дело.

— Тебя просили об этом?

— Да. Жена Александра, Наталья.

Гром помолчал, потом кашлянул и произнес:

— Я не одобряю этого. Но если ты настаиваешь, то я могу дать тебе полномочия. Но только…

— Что — только?

— Номинально ты будешь считаться в отпуске. Даже если ты будешь там, в Питере, полноценно выкладываться, это будет считаться отпуском.

— Понятно, товарищ генерал, — сухо сказала я. — Питерские трущобы приравниваются к пляжам Ибицы, злобные местные бандиты эквивалентны горячим испанским мачо, а управление ФСБ по Петербургу утверждается в статусе белоснежного средиземноморского лайнера. Отдохну на славу!

— Ты сама попросила меня об этом, — напомнил Гром. — Я не могу сдвинуть и перелопатить график отпусков наших сотрудников только потому, что убили мужа твоей подруги. Конечно, я сожалею, но представь, что будет, если еще у кого-нибудь из сотрудников отдела убьют троюродную тещу, а потом утонет в речке семиюродный племянник зятя, — прикажешь мне приспосабливать под все это отпускной график? Так, Багира?

— Конечно, нет, — сдержанно отозвалась я. — Я все поняла. Только не забудьте подтвердить мои полномочия в Питерском УФСБ.

— Хорошо. Приятного отдыха, — позволил себе легкую иронию Гром и дал отбой.

Глава 5 ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТ БЕЛОЗЕРСКИЙ

Я вернулась к двери и увидела, что тело Саши Самсонова и трупы охранника Степы и бандита Блохина уже уносят.

Взамен трех мертвых появилась одна живая персона: высокий моложавый, очень представительный мужчина в дорогом темно-сером костюме и белоснежной рубашке. Благородная ранняя седина серебрила его голову, и, несмотря на распространенное представление о том, что седина старит, выглядел этот мужчина максимум на сорок лет.

Я узнала его: это был вице-президент клуба «Арсенал» Михаил Николаевич Белозерский.

Вот он-то мне и нужен.

Я подошла к нему и, тронув за рукав, произнесла:

— Михаил Николаевич, мне нужно с вами поговорить.

Он отвел глаза от мертвого лица Самсонова, которого уносили на носилках, и недоуменно взглянул на меня:

— С кем имею честь?..

— Юлия Максимова, ФСБ. Я буду вести это дело. Где бы нам лучше поговорить?

Он оглянулся на стоявшего за его спиной рослого парня, вероятно, телохранителя, и сказал:

— В моем кабинете.

— Я тоже буду присутствовать, — произнес майор Толмачев.

Белозерский снова огляделся по сторонам, негромко кашлянул и выговорил: