Клуб отъявленных негодяек (СИ)

— Сделку? — сказала Оля, привстав с кресла. — Сделку?!

— Да, сделку. Другого выбора нет. Вы ничего никому не говорите, а взамен… Просите, чего хотите. Все, что угодно.

Теперь лицо Оли от ярости с грозового неба стало напоминать закатное, когда солнце красное и яркое. Она молчала и Ника, которая еще ни слова не сказала, решила, что ее черед высказаться. Правда, в голове было пусто.

— Но это… — только и смогла выдавить она.

— Вы ошибаетесь! — воскликнула Оля. — Выбор есть всегда!

— Это правда, — кивнул Директор. — Но не каждый выбор разумный. А я предлагаю тот, который никому не навредит.

— Но вы уже навредили! Мы весь год мучились и лишь ради чего-то, что важно только для вас!

Директор снова покачал головой.

— Пожалуйста, — сказал он. — Сделайте так, как я прошу. А взамен просите что угодно.

— Да не нужно нам от вас ничего, — сказала Оля с отвращением. — Идем, Ника.

Оля мигом поднялась, а Ника встала только когда Оля открыла дверь. Они вышли из кабинета и, если бы Директор медлил еще хоть одну секунду, то они бы его не услышали. Но он сказал «ладно» и Ника с Олей остановились, будто забыли, как пользоваться ногами.

Затем что-то заставило их вернуться и сесть обратно в кресла.

— Ладно, — повторил Директор. — Вы и так уже много знаете. Вероятно, стоит вам рассказать полную историю.

Ника и Оля переглянулись. Теперь Ника не заметила на лице Оли злости.

— Вам ведь известно, что у Маши за недуг и по какой причине?

Ника кивнула и увидела, что Оля сделала то же самое.

— Долгое время я не знал, что с этим делать… А потом мне предложили помощь.

Директор замолчал и стал что-то обдумывать. В других обстоятельствах Ника подумала бы, что он сочиняет, хочет вплести в свою историю ложь. Но сейчас она была уверена, что Директор с ними предельно откровенен. Оказалось, что он просто думал с чего начать. И, чтобы исключить большинство вопросов, начал сначала.

— Когда я сам учился в КОНе, у меня был друг. Его звали Антон…

Ника стала смутно улавливать, о чем будет история. Но не решалась пока перебивать и задавать уточняющих вопросов.

Маша с самого рождения была слабеньким ребенком. Она быстро уставала, но при этом умудрялась быть гиперактивной, она часто болела, но выздоравливала всегда очень быстро. Ее родители не обращали на это внимания, думая, что это просто особенность организма Маши. Но в какой-то момент эти странности стали выходить из-под контроля. Много времени потребовалось, чтобы понять их причину.

Но сделав это, все стало лишь сложнее. Такой патологии, казалось, не было больше ни у кого во всем мире. Ситуация Маши — абсолютно исключительная. Обычным врачами справится с таким, разумеется, было не под силу. И Директору пришлось обратиться к Антону, целителю, с которым они некогда дружили.

На тот момент у него уже была своя клиника, но дела шли плохо. Его собственные силы позволяли лечить небольшое количество человек за определенное время. Такими темпами ему нескоро удалось бы продвинуться в своем деле. Поэтому взамен на лечение Малышки Антон попросил у Директора силы, то есть забирать их у студентов и перенаправлять их Антону. Он ведь знал, что Директор может руководить чужими силами и что он сам стал директором КОНа. Так должно было продолжаться один учебный год, кроме месяца каникул, так как на это время почти все студенты уезжали. За это время клиника должна была получить имя достаточное для того, чтобы завысить ценник и существовать автономно, без чужой подпитки. А также должен был найтись способ, как вылечить Машу.

Получается, что «краденые» силы шли на благое дело. Во-первых, они были направлены на лечение, а во-вторых, это помогало Маше.

После рассказа Директора ни Ника, ни Оля не знали, что сказать. Чтобы там прежде не думала Ника, все сказанное Директором было правдой.

— Итого вам всем остается терпеть всего пару недель… Ничего не предпринимать, и никому не болтать об этом. Договорились? Скажите только ваши условия, я все сделаю…

«…ради Малышки», — в мыслях закончила фразу Ника. Вслух она боялась говорить. Были слышны только тяжкие вздохи Оли. Похоже, она сменила свою точку зрения на противоположную. Каким бы сильным не было ее чувство справедливости, Оля не могла злиться на то, что ее силы были перенаправлены не просто так, а на помощь другим людям.

— А вы… — начала она и запнулась, так что Директору пришлось переспросить.

— Что, Оля?

Оля жевала губы и еще какое-то время собиралась, чтобы высказать свою просьбу. Ника не понимала, что такого она собирается сказать, что так нервничает.

— А вы могли бы, пожалуйста, не увольнять Михаила Руслановича?

Директор вскинул брови и вдруг заулыбался.

— Вы же несколько месяцев назад умоляли меня это сделать.

Ника ясно видела, что на самом деле он готов пойти на такое. А вот Оля покраснела, как листья клена в октябре. Не отрывая взгляда от пола, она сказала:

— Да, но… Обстоятельства изменились.

51

Директор лишь кивнул и перевел взгляд на Нику.

— А вы что пожелаете?

— Я?.. — зачем-то переспросила она.