Клуб отверженных магов

То, что для нас в двадцать первом веке граничит с пошлостью, в ряде африканских стран всего лишь бытовой, чисто раблезианский юмор! Хотя если вспомнить, что у нас того же матерщинника Шнура включили в совет при комитете по культуре всей Российской Федерации, то… получается, что пошлость у нас в крови. Уж у тех, кто принимал это решение, так точно!

А Нонна сейчас выглядела весьма интригующе. Во-первых, красные от ярости щёки, во-вторых, горящие глаза, налившиеся губки, такая эффектная грудь в зоне видимости и ещё полы халатика, распахнувшись…

— Если будете пялиться, я сейчас ещё раз завизжу!

— Не надо, окна и так едва держатся. — Я быстро шагнул вперёд и с футбольным размахом пнул табуретку ногой в низ сиденья.

Она мгновенно разжала деревянные ножки, превратившись в послушную часть кухонной мебели. Вот и всё, как я говорил, расколдовывается легко и на раз.

Правнучка архангела, вскочив, первым делом эффектно перезапахнула халат, затянула поясок, а уже потом так шандарахнула той же табуреткой об пол, что наверняка выбила из неё всю «озабоченность». Я даже не знал, что такое в принципе возможно.

Слышал о том, что подобную мебель рубили топорами, сжигали, пытались облить святой водой, приносили на предмет изгнания злых духов в церковь или, наоборот, тащили на шоу экстрасенсов, но так, чтоб с размаху о паркет… Уважаю!

Ещё минут десять нам с Фамильяром пришлось потратить на то, чтобы доказать красной, полыхающей девушке, что мы тут ни при чём, мы в такие игры не играем, это никак не наша затея, а случайное стечение обстоятельств. Нет, нет и нет!

Потом ещё столько же времени, если не больше, ушло на раскрытие самой сути подобного колдовства, а также на то, чтобы объяснить, почему мы не можем сдать именно эту табуретку обратно в магазин. Что найти и покарать весёлых африканских студиозусов тоже не получится, но пометить озабоченную мерзавку вполне реально, а там уже дело техники: не садиться на неё самим, но, допустим, иногда смеха ради подставлять гостям. Почему нет? Это весело.

Не скажу, что нашу бывшую сектантку всё сразу устроило. Чашку чая она, надувшись, выпила молча и объявила, что спать будет на моём диване, а куда лягу я, ей безразлично. Главное, чтоб не к Белой Невесточке! Этот момент она обещает лично проконтролировать.

Ладно, что-нибудь придумаю. Я подмигнул высунувшему морду котодемону:

— Никогда не думал, что всего одна девушка может так круто изменить жизнь мужчины…

— Я до неё спокойно жил, — качая головой, признал он. — Спокойно спал, спокойно пил, спокойно голубей ловил. Но точно, где-то накосячил, ведь это карма, не иначе…

Чоткий ты Сотона, да это карма по имени Нонна Бернер, что даже звучит пугающе. Все дела на сегодня закончены, всем спать. О завтрашнем дне будем думать завтра, раньше и смысла нет. Согласитесь, всё, к чему мы хоть как-то готовились, категорически проходит не по заранее утверждённому плану. Так с чего париться заранее? Будем импровизировать.

Глава одиннадцатая

Я кладу в чемодан волю,

Там, где кони гуляют полем,
Где в рассвете стекает томно
Голубиная книга в том мне…

Вернувшись в свой рабочий кабинет, я обнаружил, что правнучка архангела таки разложила диван, всё же решив выделить мне половину. Сама она улеглась у стенки, предусмотрительно завернувшись в одеяло, словно в середину японского ролла, ни с какой стороны не подлезешь, только носик торчит наружу. Вот она, такая любовь!

Я, не раздеваясь, прилёг рядом, обняв кокон правой рукой. Нонна благодарно засопела, так теплее. Ну, к примеру, с той же Геленджик когда мы спали пьяные, то вроде бы были ещё и голыми оба. Не помню наверняка, но ощущения именно такие. По крайней мере, я точно проснулся без одежды и собирал её потом разбросанную по всей комнате. Невесточка тогда ушла раньше, но подозреваю, что и она одевалась так же хлопотно, уф…

Где-то на этих воспоминаниях я, кажется, и уснул. Ненадолго. Честное слово, мне, вообще, хоть когда-нибудь дадут выспаться нормально?!

— Там под окошком нашим драка, — похлопал меня по плечу заботливый котодемон. — Так ты бы посмотрел однако…

Поверить в то, что Фамильяр дерзнул бы разбудить меня без особой причины, вытаскивая из объятий Нонны (ну или заставляя меня разомкнуть объятия), фактически невозможно. Я молча встал, продрал глаза и послушно поплёлся за чёрным котиком.

Окно моего кабинета выходило на Банковую, за стеклопакетом не было слышно шума, но, выглянув наружу, я действительно увидел трёх оборотней-волкодлаков, устроивших разборки на тротуаре. В одном можно было узнать нашего знакомца Блендера, тем более что его «шкода» стояла на прежнем месте, а вот ещё двоих мне ранее видеть не приходилось.