Клуб патриотов

— Ваш стрелок промазал — ранил ни в чем не повинную женщину. Расскажи мне лучше, о чем я не знаю. Что такое «корона»?

Человек попробовал приподняться, но Бобби Стиллман толкнула его обратно. Он застонал, но не ответил. Когда его стоны стали громче, перерастая в крик, она пнула его, позволяя свалиться на бок.

— Пять минут отдыха, — произнесла она. — Затем продолжим.

Выйдя на крыльцо, Бобби Стиллман смотрела на падающий снег. Она устала. Не от событий сегодняшнего дня или прошлой недели. Она просто очень устала жить. Двадцать мять лет она в бегах, а ведь ей уже пятьдесят восемь, и вера в правоту ее дела начала угасать.

Резкий порыв ветра устроил на крыльце неожиданный снегопад. Снега намело уже довольно много, и он здорово затруднял продвижение по горным дорогам, ведущим к ее домику в горах Катскилл. Через час, самое большее через два, дороги станут совсем непроходимыми, и они окажутся отрезанными от большого мира. Сделав глубокий вдох, она прислушалась к тишине, но у нее в ушах по-прежнему звучали крики пленника. «Так надо», — сказала она себе.

Ей вспомнилась одна ночь много лет назад. В жарком влажном воздухе разносился треск сверчков и цикад. А затем ужасный взрыв, когда сработала бомба, которую они с Дэвидом аккуратно пристроили под окнами лаборатории «Гардиан Майкросистемс». Это был ее первый шаг — тот самый момент, когда она решила действовать. Восстать. Нет, поправила она себя, практически реализовать свои права по защите Конституции.

Двадцать пять лет… целая жизнь.

Она приехала в Вашингтон летом 1971 года. Молодая, честолюбивая женщина, горящая желанием оставить свой след в этой жизни. Выпускница юридического факультета Колумбийского университета, редактор юридического обозрения, активная противница войны во Вьетнаме, она горела желанием служить своей стране. Она всегда рассматривала закон не как лицензию на зарабатывание денег, а как призыв к исполнению своего долга. Своим же долгом она считала обеспечение тщательного исполнения тех прав, которые в равной мере были дарованы Конституцией как каждому гражданину, так и правительству. Когда она заняла должность штатного юриста в парламентской подкомиссии по разведке, ее друзья были потрясены. На их возмущенные крики, что она перешла на другую сторону баррикад — на сторону правящих кругов, — она отвечала, что все это глупости. Выбор был естественным. В каком другом месте можно реализовать свое призвание, если не на Капитолийском холме. «Твори законы, а не войну» — был ее девиз.

Должность заместителя председателя этой подкомиссии занимал избранный на второй срок независимый конгрессмен от штата Нью-Йорк по имени Джеймс Джаклин. Как ветеран войны, он был награжден Военно-морским крестом. Более яркого «героя» она не встречала. Если, конечно, можно называть героем того, кто сбрасывает напалм на головы женщин и детей с безопасной высоты проносящегося высоко в небе сверхзвукового самолета. Она вышла на работу, готовая к битве, этакий рыжеволосый повстанец в мини-юбке, неизменно следующий своим принципам и всегда отстаивающий свое мнение. В ее обязанности входило консультирование по вопросам законности, возникающим в связи с деятельностью спецслужб. Уже тогда она была на страже закона.

Неожиданно они сразу нашли общий язык. Джаклин оказался совсем не таким «ястребом», какого она ожидала увидеть. Как и она, он выступал против войны и никогда не боялся открыто высказывать свою точку зрения. И всегда был готов подкинуть дров в зажженное ею пламя. Вместе они сделали достоянием общественности тайную войну в Камбодже, выступали против ЦРУ, которое стояло за спиной генерала Аугусто Пиночета, коррумпированного чилийского военного диктатора, призывали прекратить бомбардировки Ханоя. И если ее идеи не всегда принимались, Джаклин убеждал ее продолжать борьбу, не бояться говорить, что думает. Джаклин прозвал ее совестью комиссии.

И она оценила его похвалу. Он служил в армии, потерял на войне брата. Он знал из первых рук, какова цена военного конфликта. Он говорил, что расплата за военные операции за рубежом измеряется не только в человеческих жизнях, но и в потере американского влияния и морального авторитета в этих регионах. Именно моральный авторитет не может утратить Америка: она должна оставаться маяком демократии и бастионом свободы. Америка — единственная страна в мире, которая образовалась не на основе единого географического пространства, а на основе единой идеологии. Америка — это символ.

Вот почему Бобби полюбила Джаклина. За смелые высказывания. За умение так красноречиво выражать свои мысли. За то, что он открыл ей, что ценности Америки лежат не в сфере политики, а в сфере здравого смысла.

Все это продолжалось до того вечера, когда она обнаружила, что он тайно снимает копии с ее документов и отсылает их своим друзьям из ЦРУ в Лэнгли.