Клуб патриотов

На бегу Болден толкнул дверь, и она с грохотом ударилась о стену. В переулке было безлюдно. Справа стояли мусорные бачки, слева валялись кучи разрезанных картонных коробок. Болден остановился и прижался к стене за дверью. В следующую секунду показался продавец. Болден схватил его за плечи и прижал к стене.

— Не надо меня преследовать. Я вернусь. И заплачу за все это дерьмо. Договорились?

— Да, конечно. Как скажете.

Болден хмуро усмехнулся и ударил его в живот. Продавец согнулся пополам и упал на землю.

— Извини, старик, но я тебе не верю.

В нескольких кварталах находилось отделение банка. Болден выбрал в банкомате английский в качестве рабочего языка и ввел свой пин-код: 6275. День рождения Дженни. На экране появилось главное меню, и он вздохнул с облегчением. Выбрал опцию «наличные» и дальше ввел сумму «тысяча долларов». В следующую секунду на экране появились слова, сообщавшие, что запрашиваемая сумма слишком велика. Тогда он набрал «пятьсот» долларов.

Дожидаясь реакции банкомата, Болден смотрел на свои новые ботинки. «Всю жизнь человека можно проследить по его обуви», — думал он, вспоминая свои кеды, простые и баскетбольные кроссовки. Когда он был подростком, он бы убил за пару найковских кроссовок, но они стоили семьдесят пять баксов и были ему недоступны. Он не мог даже мечтать о них. В колледже свою первую зарплату, полученную за работу в неучебное время, он потратил на покупку пары классических мокасин фирмы «Басс Виджинс». Вишневого цвета с кисточками. Бригадирам в студенческой столовой «Батлер-холл» требовалось носить приличную обувь. Шестьдесят шесть баксов отдать за то, чтобы классно выглядеть, когда выкладываешь на тарелку рыбу с картошкой, запеченные с сыром и сухарями! Каждый раз в воскресенье вечером он расстилал на полу первую страницу «Таймс», зубной щеткой наносил на туфли пасту «Киви» и целый час полировал их кусочком замши. Все-таки шестьдесят шесть баксов — это шестьдесят шесть баксов. Эти туфли прослужили ему три года, пока он учился в колледже, но и до сих пор он отказывался платить больше двухсот долларов за пару башмаков.

Затем он перевел взгляд на экран, ожидая приятного жужжания и шелеста, свидетельствующих о том, что автомат считает его деньги, но там появилась новая информация: операция невозможна и банк конфискует карту. Для дальнейшего разъяснения он может позвонить…

Болден вышел из унылого банковского отделения. Холодный воздух ударил в лицо. Он пробежался до конца квартала. Открыв на углу бумажник, пересчитал его содержимое: на все про все у него оставалось одиннадцать долларов.

27

— Кто они? — спросила Дженнифер Дэнс, когда старенький седан, дергаясь, загрохотал по Атлантик-авеню в сторону Бруклинского моста.

— Старые друзья, — ответила Бобби Стиллман.

— Это из-за них вы мне не разрешали раздвинуть шторы?

— Нет, вы посмотрите на нее! Одни вопросы без остановки, — заметил водитель. — Эй, леди, притормозите!

— Все нормально, Уолтер, — сказала Бобби Стиллман и, повернувшись, направила на Дженни свой пронизывающий взгляд. — Я расскажу тебе, кто они, — ответила она. — Они — враги. Они — это Большой Брат. Помнишь Всевидящее Око у масонов?

Дженни неуверенно кивнула.

— Вот это они и есть. Наблюдают. Шпионят. Scientia est potentia. «Знание — сила». Пишут рапорты. Заставляют молчать. Промывают мозги. Но им этого недостаточно. У них свое видение мира. Зов свыше. И ради этого призвания они жаждут убивать.

Эта женщина явно сумасшедшая. Большой Брат и масоны! Скорее уж scientia est dementia, то есть «горе от ума», или что там она цитировала по-латыни. Сейчас она заговорит об инопланетянах и о мини-передатчике в ее коренном зубе. Дженни захотелось отодвинуться от этой женщины как можно дальше, но деться было некуда.

— Откуда вы про них знаете? — спросила она.

— У нас за спиной длинный путь. Я все время не даю им покоя, а они пытаются меня остановить.

— Но кто они?

Бобби Стиллман положила руку на спинку сиденья и как-то неуверенно посмотрела на Дженни, словно решая, стоит ли объяснять дальше.

— Клуб, — проговорила она. Теперь ее голос стал спокойнее и рассудительнее, вроде она снова вернулась на планету Земля. — Забавно, правда? Но именно так они себя называют. Клуб патриотов. Кто они? Большие дядьки из Вашингтона и Нью-Йорка, держат руки на рычагах власти. Как, по-твоему, они вышли на Томаса? Изнутри.

— Изнутри чего?

— Всего — правительства, бизнеса, законодательной власти, образования, медицины.

Дженни покачала головой, не в силах принять эти расплывчатые обвинения. Ей хотелось имен, конкретных лиц, планов — всего того, о чем она могла бы прочитать в «Нью-Йорк таймс».

— И кто состоит в этом клубе?

Бобби Стиллман поправила волосы.

— Всех я не знаю. И поверь мне, дорогая, даже если бы и знала, не стала бы тебе рассказывать. Иначе ты займешь вторую строчку в их хит-параде — после своего друга. Тебе достаточно знать, что это группа мужчин, хотя, возможно, там есть и женщины…

— Клуб…

Стиллман кивнула: