Клуб победителей (СИ)

Сегодня Карина не знала, куда пойдет. Вот уже несколько раз она играла в эту игру: идти, куда ведут ноги. В прошлый раз забрела в какой-то незнакомый район, даже дорогу пришлось спрашивать. На этот раз ноги привели к станции метро. Не споря с внутренним голосом, села и открыла журнал «Лед», который купила по дороге в киоске. За названиями станций не следила. Где-то в центре сделала пересадку, не утруждая себя взглядом на указатели. Что-то внутри подсказывало: все идет так, как надо. Сиди, читай и ни о чем не думай. Она уже дочитала статью об Алексее Ягудине, мастерство которого ставила в пример своим ученикам. Многие из них ходили на ледовые шоу. Карина подняла голову, народу в вагоне было полно, но она уютно устроилась в уголке. Да где же я? Поезд плавно затормозил, люди, толкая друг друга, устремились к дверям. «Станция Кузьминки», — объявил диктор. Карина вскочила с места, толпа вынесла ее из вагона. Молодая женщина прижалась к мраморному столбу. Как она здесь оказалась? Вот ведь зачиталась. Потом вспомнила, что рядом с метро есть парк, где можно погулять и решила выйти. В киоске продавали свежий хлеб, и она купила батон. Пока шла, пощипывала оказавшийся на удивление вкусный хлеб. К дому Жени подходить не стала, отправилась прямо в лес и, восхищаясь хрустальным волшебством и поскальзываясь на ледяных дорожках, пошла к озеру. Внимание Евгения привлекла маленькая женская фигурка в коричневом полушубке и коротких сапожках, кормившая уток. Стараясь не поскользнуться, Лычкин спустился вниз. Услышав его шаги, она повернулась. Евгений забыл, о чем хотел сказать. Сколько раз во сне он видел это лицо с карими раскосыми глазами. Девушка в красном платье существовала наяву. И она назвала его по имени, а потом обняла за шею. И он узнал холод ее щек и мягкие губы. А когда они, рука об руку, пошли по берегу озера, в просвете между туч показалось солнце, и хрустальный лес засверкал огнями.

Глава 55

Замерзнув, Евгений и Карина зашли в кафе у озера и с жадностью набросились на еду. Пересоленные и немного переваренные пельмени показались им самым изысканным лакомством на свете, потому что они ели их вдвоем. Говорили мало, в основном смотрели друг на друга, да иногда Евгений протягивал руку, чтобы коснуться руки любимой. Внезапно, охнув, Карина отодвинула тарелку и полезла в маленькую коричневую сумочку с бахромой. Достала оттуда крошечный диск, завернутый в бумагу, и положила перед Лычкиным.

— Теперь ты можешь вернуть все свои воспоминания.

Евгений порывисто развернул бумажный листок и долго смотрел на коричневый кружок. Потом медленно завернул его в бумагу и положил в карман.

— Откуда он у тебя?

— Кто-то прислал мне его по почте. Мне кажется, что это Щербакова, наконец, замучила совесть. Я понимаю, что это сложно, и профессор живет в Германии. Но, может быть, удастся уговорить его приехать и провести тебе эту процедуру.

— К Эвелине вернулась только часть памяти, и она так изменилась после этого, — брови Евгения сдвинулись в одну полоску, лоб сморщился. По причудливости судьбы диск появился именно тогда, когда он перестал быть острой необходимостью. Провал в памяти перестал причинять Евгению беспокойство.

Его размышления прервала мелодия мобильного телефона Карины. Услышав голос, женщина бросила виноватый взгляд на Женю и вышла в коридор. Ее так долго не было, что их встреча стала казаться Лычкину сном, пока она не вернулась и не села напротив.

— Только не говори, что ты замужем, — тихо сказал он.

— Так ты помнишь?

Евгений покачал головой.

— Это просто предположение. Я боялся спросить.

— Мы расстались, — быстро сказала Карина. — И сейчас дело не в этом. Звонил Максим. Он сейчас приведет сюда Асю.

— Асю?

Карина кивнула.

— Мою дочь?

Карина снова кивнула, потому что боялась расплакаться, но слеза все-таки потекла по щеке, и он легонько стер ее.

— Что делает Ася в Москве?

Молодая женщина отпила воды и ласково посмотрела на Евгения.

— Думаю, что приехала к Максиму. Они встречаются. И, как мне кажется, это серьезно. Во всяком случае для него.

— Но ей же всего четырнадцать. Она — ребенок.

— Ей пятнадцать, — Карина опять улыбнулась, — мне было на год больше, когда нас поставили в пару.

— Но он старше ее и еще неизвестно, что у него за мысли…

— Тебе придется привыкнуть, что у тебя взрослая дочь, — Карина погладила его по руке.

— Да уж, с таким папашей ей пришлось рано повзрослеть. — лицо Евгения скривилось. — Как ты думаешь, она когда-нибудь простит меня?

— Если бы не простила, не захотела бы встретиться.

— Может, наоборот, хочет сказать мне в лицо, какое я ничтожество.

— Перестань.