Клуб путешествий. Записки командора и других путешественников (сборник)

…Как-то, на второй день после прибытия, прохаживаясь уже в четвертый раз по Lini Highway – одной из двух и единственных улиц столицы Порт-Вила, я поймал себя на мысли, что вывеска напротив, Michoutochkine, очень напоминает мне некую русскую фамилию, написанную на французский манер.

Делать сегодня было нечего, запчасть для мотора была уже заказана и нам оставалось лишь уповать на то, что она прилетит из Окленда с первым же самолетом на следующей неделе. Кроме того, все углы, простенки и перегородки на борту катамарана были отмыты и надраены, а продукты закуплены впрок.

Поэтому мы решили зайти в помещение под интригующей нас вывеской, которое оказалось не обычным бутиком, а магазином-музеем с коллекцией античных атрибутов повседневной жизни папуасов. (см. фото 55)

Фото 55. «Michoutochkine»

«Есть здесь кто-нибудь, кто говорит по-русски?» – громко сказал я вслух, наблюдая в зеркале за реакцией пожилого человека, уже некоторое время наблюдавшего за нами из соседнего помещения.

«Есть, – ответило по-русски отражение в зеркале. – С кем имею честь?»

Такого поворота событий я не ожидал. Ладно, по-русски, но чтобы с такой интонацией! Явно, русский был его родным. Но так в России не говорят уже лет сто. Мне и раньше доводилось встречать соотечественников, рожденных за пределами России, из тех, первых, послереволюционных волн эммиграции. Наш собеседник был явно из их числа. Но чтобы здесь, на Вануату!

Знакомимся. Николай Николаевич – путешественник, коллекционер, художник, меценат. Родился в Белфорте. Из белоэмигрантов, казачих кровей. Учился живописи в Париже. Затем – военная служба, путешествия: Индия, Индокитай, Новая Каледония, Папуа. Последние 40 лет на Вануату.

О нем, о нас, о впечатлениях, о знакомых – так незаметно прошли полчаса. Уже полдень, слуга паркуется у тротуара рядом с бутиком, Николай собирается отбыть, но берет с нас слово, что мы еще зайдем к нему поболтать, и исчезает в дверях. Мы же влезаем по винтовой лестнице на второй этаж, чтобы взглянуть на коллекцию артефактов примитивизма, собранную хозяином за годы его путешествий по островам Океании.

Не прошло и пяти минут, как раздается звонок и босоногая Матильда, с улыбкой в полный рот белых ровных зубов, передает мне трубку – «Ни-ко-лаи».

«Вы вот что, голубчик, приходите-ка к нам сегодня с подругой в гости. Часикам к пяти. Мы устраиваем по пятницам ужин. Собирается все местное общество.»

«А какая форма одежды принята у вас в обществе?» – интересуюсь, подмигивая курчавой меланезийке.

„Раскованная», – отвечает голос: – «Матильда объяснит вам, как до нас добраться. Передайте-ка ей трубочку», – и уже на «бисламе» трубка что-то рассказывает темнокожей, от чего та расплывается еще большей улыбкой. «Темный пушок под ушами нисколько ее не дурнит», – мелькает у меня в голове.

Так мы познакомились с Вануату и были введены в местное общество.

– Похоже, что сегодня вечером «люди с яхты» будут гвоздем программы…