Клуб самоубийц. Черная стрела (сборник)

Отец мой Джок-брюхо-с-мешок,
Вино если любишь ты,
Коль я буду есть, а ты будешь пить,
Кому же молебен служить?

Увы! Это был Лоулэсс. Наверняка он напился и пошел бродить по дому в поисках места, где можно спокойно отоспаться. Дик вознегодовал. Шпион, который сперва пришел в ужас, теперь приободрился, когда понял, что ему придется иметь дело с пьяным. С кошачьей скоростью и ловкостью он выскользнул из комнаты и исчез с глаз Ричарда.

Что делать? Ведь без Лоулэсса он словно без рук. Без его помощи он не сможет вызволить Джоанну. С другой стороны, может статься, что шпион все еще находится где-то поблизости, и, если осмелиться окликнуть захмелевшего разбойника, это может привести к гибельным последствиям.

И все же Дик решился на последнее. Выскользнув из-за гобелена, он встал у двери и поднял руку предупреждающим жестом. Лоулэсс, багровый, с налитыми глазами, качаясь из стороны в сторону, неверной походкой приближался по коридору. Наконец его мутный взгляд упал на командира, и он, не обращая внимания на отчаянные знаки Дика, радостно и громко приветствовал его по имени.

Дик выпрыгнул в коридор и с силой встряхнул бражника.

– Ты – животное, – зашипел Дик. – Скотина, а не человек. Быть таким тупоголовым – это хуже, чем предательство. Из-за твоего пьянства мы можем погибнуть!

Но Лоулэсс лишь рассмеялся и, пошатнувшись, попытался хлопнуть юного Шелтона по спине.

В ту же секунду настороженный слух Дика уловил быстрое шуршание за ковром. Он подскочил к тому месту, откуда послышался этот звук. Полог полетел со стены. Дик и карлик, запутавшись в его складках, упали на пол. Молчаливые в своей смертоносной ярости, они, сцепившись, катались по полу, пытаясь схватить друг друга за горло. И все же Дик был намного сильнее. Вскоре шпион уже лежал, придавленный его коленом к полу. Блеснувший в воздухе длинный кинжал оборвал его дыхание.

Глава третья Мертвый шпион

Пока длилась эта яростная и стремительная схватка, Лоулэсс продолжал стоять рядом, тупо глядя на дерущихся, и, даже когда все было кончено и Дик снова поднялся на ноги и стал напряженно прислушиваться к звукам, доносившимся с нижних этажей, старый бродяга, раскачиваясь, как камыш на ветру, продолжал смотреть на лицо мертвеца.

– Хвала святым, нас никто не услышал! – наконец сказал Дик. – Только что теперь делать с этим несчастным шпионом? Хотя бы заберу свою кисточку.

Дик раскрыл сумку и нашел внутри несколько монет, кисточку и письмо, адресованное лорду Уэнслидэйлу и запечатанное личной печатью милорда Шорби. Имя было знакомо Дику, и он, не задумываясь, взломал воск и прочитал письмо. Оно было коротким, но, к удовольствию Дика, неопровержимо свидетельствовало о том, что лорд Шорби вел тайную переписку с домом Йорков.

Юноша обычно носил с собой письменные принадлежности, и теперь, опустившись на колено рядом с телом убитого шпиона, он написал на уголке послания такие слова:

«Милорд Шорби, вы, написавший это письмо, знаете ли вы, почему был убит ваш человек? Предупреждаю вас: не женитесь.

Джон В-долгу-не-останусь».

Он положил бумагу на грудь трупа, и тут Лоулэсс, к которому уже начали возвращаться какие-то обрывки сознания, достал из-под рясы черную стрелу и приколол ею письмо к мертвому телу. Столь неуважительное или даже жестокое отношение к мертвецу заставило юного Шелтона вскрикнуть в ужасе. Но старый бродяга лишь рассмеялся.

– Я должен поддержать доброе имя своего братства, – сказал он, икая. – Мои веселые братья должны получить и свою часть… Доброе имя, брат мой! – И тут, зажмурив глаза и раскрыв рот, как певчий церковного хора, он забасил: – «Коль я буду есть, а ты будешь пить…»

– Тише ты, пьяный дурень! – воскликнул Шелтон и с силой прижал его к стене. – Я объясню тебе в двух словах, если человек, в котором больше вина, чем мозгов, способен понять хоть два слова. Именем Пречистой Девы, уходи из этого дома. Если ты будешь продолжать буянить, то погубишь не только себя, но и меня. Убирайся отсюда, да поживее, или, клянусь Небесами, я забуду, что я – твой командир и должник. Ну! Иди!

В голове ряженого монаха постепенно прояснялось, и гнев в голосе Дика и сверкание его глаз помогли ему уразуметь сказанное.

– Клянусь Священным Писанием, – взревел он, – если моя помощь не нужна, я могу и уйти! – Он, шатаясь, прошел по коридору и стал спускаться по лестнице, придерживаясь за стену.

Как только он скрылся из вида, Дик вернулся в свой тайник с твердым намерением узнать, чем все это закончится. Здравый смысл убеждал его уйти, но любовь и любопытство перевесили.