Клуб самоубийц. Черная стрела

Несколько часов принц бродил по пустынным улочкам. Разум его был полон забот. Как поступить с алмазом? Вернуть его хозяину, которого он считал недостойным владеть этим редкостным дивом, или решиться на одно отчаянное и невероятное действие, которое раз и навсегда избавит от него человечество? Это был слишком серьезный вопрос, чтобы решить его с ходу. Обстоятельства однозначно указывали на то, что Провидение не зря отдало алмаз ему в руки. И когда он достал его и стал рассматривать под уличными фонарями, величина и поразительный блеск камня все больше и больше заставляли его видеть в нем чистое зло, зло, несущее гибель всему миру.

«Если я буду смотреть на него слишком часто, – подумал он, – во мне самом проснется алчность».

Наконец, хотя сомнения еще не были отброшены окончательно, он направился в сторону небольшого, но элегантного дворца, которым уже несколько веков владел его род. Герб Богемии глубоко выбит над входной дверью и на высоких дымоходах этого здания, взгляду прохожих открыт зеленый двор, усаженный редкостными и ценными цветами, и аист, единственный на весь Париж, весь день гордо восседает на фронтоне, собирая у дворца толпу. Иногда в окнах можно заметить строгих слуг, деловито снующих внутри, время от времени открываются огромные ворота и через арку из дворца выезжает карета. По многим причинам именно этот дом был дороже всего принцу Флоризелю. Еще не было случая, чтобы он, приближаясь к нему, не испытал чувства возвращения домой, столь редкого в жизни великих, и в тот вечер вид его крыш и мягко освещенных окон наполнил его сердце неподдельной радостью и покоем.

Когда он подходил к боковой двери, через которую всегда входил во дворец, если был один, из тени выступил человек и с почтительным поклоном встал у него на пути.

– Я имею честь обращаться к принцу Флоризелю Богемскому? – спросил он.

– Да, это мой титул, – ответил принц. – Что вам угодно?

– Я из полиции, – сказал мужчина. – И мне поручено вручить вам это предписание префекта.

Принц взял бумагу и просмотрел в свете уличного фонаря. В предписании после глубокого сожаления выражалась просьба незамедлительно последовать за подателем сего письма в префектуру.

– Короче говоря, – произнес Флоризель, – я арестован.

– Ваше высочество, – ответил полицейский, – я уверен, что ничего подобного не входит в намерения префекта. Вы наверняка заметили, что он не выписал ордер. Это всего лишь формальность, или, если хотите, называйте это одолжением, которое ваше высочество делает властям.

– Но если я откажусь, – спросил Флоризель, – вы станете преследовать меня?

– Я не скрою от вашего высочества, что мне предоставлена значительная свобода действий, – с поклоном ответил полицейский.

– Поразительная наглость! – воскликнул Флоризель. – Вы – всего лишь исполнитель, и вас я прощаю, но ваше начальство должно строго ответить за неслыханную дерзость. Вы хотя бы знаете причину столь неразумной и незаконной акции? Заметьте, я пока еще не ответил ни согласием, ни отказом и многое зависит от вашего быстрого и откровенного ответа. Позвольте напомнить вам, что это весьма серьезное дело.

– Ваше высочество, – кротко сказал его собеседник, – генерал Ванделер и его брат позволили себе неслыханную вольность обвинить вас в краже. Они утверждают, что знаменитый Алмаз раджи находится ваших руках. Вашего слова будет вполне достаточно, чтобы господин префект снял с вас все подозрения. Я могу сказать даже больше: если ваше высочество сочтет возможным оказать честь низшему чину и скажет мне, что это неправда, я тут же попрошу разрешения удалиться.

Флоризель до последней секунды относился к происходящему как к чему-то незначительному, его беспокоили лишь вопросы дипломатии, но, когда он услышал имя Ванделер, ужасная истина открылась ему. Он был не просто арестован, он был виновен! Что ему нужно сказать? Как поступить? Алмаз раджи действительно оказался проклятым камнем, и, похоже, ему было суждено стать его новой жертвой.

Одно было ясно: он не мог дать этому сыщику требуемого заверения. Необходимо было выиграть время.

Колебания его продлились не дольше секунды.

– Да будет так, – сказал он. – Давайте прогуляемся до префектуры.

Полицейский снова вежливо поклонился и последовал за ним, учтиво держась на некотором расстоянии позади.

– Подойдите, – сказал принц. – Я хочу поговорить. И если я не ошибаюсь, мы встречаемся с вами не в первый раз.

– О, для меня честь, что ваше высочество запомнило мое лицо. Прошло уже восемь лет с тех пор, как я имел удовольствие разговаривать с вами.

– Запоминать лица мне положено так же, как и вам. Я бы даже сказал, что принц и сыщик – братья по оружию. Мы оба ведем бой с преступностью, разница лишь в том, что мое положение выгоднее, а ваше опаснее, однако в некотором смысле для доброго человека обе эти должности могут быть одинаково почетны. Лично я с радостью поменялся бы с вами местами. Я предпочел бы, как бы это ни показалось вам странным, быть хорошим сыщиком с твердым характером, чем изнеженным и недостойным сувереном.

Полицейский был ошеломлен.