Клуб счастливых жен

Не знаю, что думали обо мне Эннетт и Бейрон до того, как мы получше узнали друг друга лично. Наверное, они ожидали, что общение со мной будет невыносимым для их барабанных перепонок. Впрочем, я никогда их об этом не спрашивала и спрашивать не хочу. Со временем мы близко сдружились. А когда первый раз обедали вместе семьями, мы с Китом были поражены, с какой любовью и нежностью они относятся друг к другу и к своим детям. После той встречи мы с мужем вспоминали их каждый день, наверное, целую неделю.

Пожалуй, я не знаю другой такой пары, принадлежащей к нашему поколению, которая столько сил и заботы вкладывала в воспитание детей и в то же время не забывала о том, что отношения между супругами должны оставаться приоритетом.

Эннетт и Бейрон познакомились в Университете штата Калифорния. Оба они активно занимались спортом и были звездами студенческих команд. С годами их отношения становились все крепче, а взаимная привязанность – сильнее. Они прожили вместе шестнадцать лет. Может, вам покажется, что это не так уж долго, но для Лос-Анджелеса, где принято менять мужей и жен как перчатки, это весьма приличный срок.

Нас особо привлекает в них перфекционизм – стремление к совершенству во всем, что они делают. Но только не за счет семьи.

Такие супружеские союзы в нашем обществе сейчас встречаются нечасто, особенно среди чернокожих. Я констатирую это с грустью, сама будучи афроамериканкой. Мне очень хотелось бы, чтобы дело обстояло иначе. Но, по статистике, около 75 % чернокожих детей рождается вне брака. На этом фоне семья Эннетт и Бейрона кажется вообще уникальной.

Поверьте, на меня не так уж просто произвести впечатление. Однако их любовь и взаимное уважение привлекают внимание всякий раз, как я оказываюсь рядом с ними.

Может, это оттого, что я последнее время чаще думаю о детях, а эти люди – прекрасные родители, при этом постоянно укрепляющие свои супружеские узы. В качестве иллюстрации их универсальных талантов достаточно сказать, что Эннетт, еще в недавнем прошлом профессионально игравшая в волейбол и даже участвовавшая в Олимпийских играх, ухитряется еще и заниматься домашним обучением детей, то есть сама проходит с ними всю школьную программу.

Она для меня живой пример того, что вполне возможно быть отличной матерью, женой и при этом делать карьеру.

Во время нашей последней встречи я первым делом поинтересовалась, как идут у них дела. Эннетт недавно ушла из профессионального спорта (перестала играть в турнирах США по пляжному волейболу), а Бейрон дорабатывал последний месяц в церкви, где служил уже очень давно – столько, сколько мы его знаем.

Он готовился осуществить мечту всей своей жизни и стать психологом-консультантом, выступающим с мотивационными лекциями перед большими аудиториями.

– Он это отлично умеет делать, – заверила меня Эннетт. – У него уже был опыт поездок по стране с выступлениями, в которых он призывал людей вести более активную, насыщенную и богатую событиями жизнь.

Более десяти лет подряд Эннетт подбивает его рискнуть и начать подобный бизнес. Она всегда поддерживала его во всех начинаниях, уверяя, что семья переживет, если он оставит стабильную, но не очень интересную работу и посвятит себя тому, что его по-настоящему вдохновляет. И вот наконец настал момент, когда он решился.

Наш разговор состоялся за неделю до того, как он официально начал собственный проект.

Когда я подняла эту тему, супруги очень четко обозначили, что для них важно, а что второстепенно.

Эннетт прямо заявляет, что дает мужу полный карт-бланш на то, чтобы он занимался любимым делом. Бейрон это заслужил. Ведь долгое время он давал ей возможность посвящать значительную часть времени спорту. Правда, сейчас им придется затянуть пояса. Но, кажется, я сильнее переживаю за их финансовое положение, чем они сами.

– Ничего, справимся, – убежденно говорит Эннетт. – Мы готовы от многого отказаться. Даже от собственного дома. Переберемся на время к родителям, пока снова не встанем на ноги.

– А вы когда-нибудь пробовали так жить? Приходилось так жестко экономить?

Эннетт задумалась.

– Да, нечто подобное уже случалось, когда мы потеряли все, что нажили.

Она говорила о той поре с грустью, в которой слышались странные ностальгические нотки.

– Как-то мы прогадали с инвестициями. И лишились очень многого – не только вложенных денег, но и залога. То есть почти всего, что у нас тогда было. Но мы-то друг у друга остались. А материальные ценности не так уж важны для нас. Семья от этого не страдает, это же вещи, всего лишь вещи…