Клуб счастливых жен

С самого детства я любила странствия. Мне хотелось видеть новые места, заводить новые знакомства. Такова моя натура. Но, подобно большинству людей, мне трудно находить время для путешествий. Нелегко выбраться из круговорота повседневных забот, из рутины скучных, но необходимых дел. Да и потом, постоянно переживать приключения и осваивать незнакомые места очень тяжело. Но время от времени полезно менять обстановку. Жизнь тогда кажется ярче и разнообразнее. Исследование среды, пусть и совсем немного отличающейся от привычной, дарит тебе ощущение чуда. Любое, даже самое простое, занятие сулит удивительные открытия. В чужой стране все иначе: другая валюта, другие машины, необычные названия улиц, особенная еда (к примеру, подаваемая с майонезом). Иногда приходится пересчитывать в уме метрические единицы. Все это мобилизует и приятно бодрит, а также служит напоминанием о том, что у судьбы за пазухой припасено еще множество сюрпризов.

Добравшись до Форкса, я поняла, что страшно проголодалась. Надо наконец что-то съесть! Я наскоро перекусила тушеной говядиной в винном соусе, приготовленной по французскому рецепту «биф бургиньон», а затем отправилась в магазин за водой.

С бутылкой в одной руке и фотоаппаратом в другой я прошла по знаменитому вантовому мосту Эспланад-Риэль и остановилась, чтобы полюбоваться прекрасным видом. Это чудо инженерной мысли впечатляло – толстые стальные тросы, поддерживающие мост, сходились над головой, образуя в вышине нечто вроде пучка прутьев.

Юго-западный край моста упирался в небольшой сквер с аккуратно постриженной травой, ухоженными деревьями и красивыми клумбами, дорожками для пешеходов и велосипедистов. Впереди, неподалеку от вокзала Юнион-Стейшн[3], протянулся еще один парк, приспособленный для катания на скейтбордах, роликах и велосипедах. Я наблюдала за подростками в мешковатых джинсах и толстовках с капюшонами, оттачивающих мастерство катания, а затем прошла мимо к старинному отелю «Форт-Гарри».

Величественное здание было возведено в 1913 году на средства нескольких железнодорожных компаний. Во всем Виннипеге равных ему, пожалуй, нет. Оно является символом буржуазного благополучия, напоминая нам и сейчас, как широко и красиво умели жить в начале XX века. Рядом с парадным входом стоял швейцар, одетый с иголочки. Я прошла в элегантный холл с независимым видом, чтобы у окружающих не возникло и тени сомнения, что я живу именно здесь. Никто не подумал остановить меня.

Оглядевшись по сторонам, я заметила одинокий уютный диванчик у окна. Других «посадочных мест» в холле не было, и я решила отдохнуть и собраться с мыслями именно здесь.

В рюкзаке у меня был ноутбук. Самое время записать впечатления. Вокруг все было тихо, я спокойно сидела и писала.

Потом я подкрепилась, съев сандвич и выпив воды. Надо возвращаться в свою гостиницу. Машин на улицах было заметно больше, чем утром, – они двигались плотным потоком, так же как у нас в Лос-Анджелесе. Мало кто по-настоящему спешил, но многие все равно сигналили.

Во время прогулки я обратила внимание на большое количество заброшенных домов. Я прошла мимо множества заколоченных дверей и заклеенных газетами окон. Сначала мне подумалось, что, наверное, это последствия нынешнего экономического кризиса, который тяжело поразил и США, и Канаду. Однако местные жители потом рассказали, что рецессия затронула их страну не так сильно, как Соединенные Штаты. Просто мне довелось пройти по не очень благополучному району города.

При этом в некотором запустении было свое очарование. Вокруг оставленных серых домов буйствовала растительность. Вдоль улиц тянулись заросшие скверы. В них было много памятников каким-то национальным деятелям (видимо, канадцы питают особую любовь ко всякого рода мемориалам). В центре почти каждого из парков стоял какой-нибудь монумент.

Настоящее соседствовало с прошлым, красота жизни – с пеплом минувшей эпохи. Зелень садов оттеняла серую строгость улиц и проспектов, а цветы добавляли городскому пространству ярких красок. Мозаика впечатлений складывалась в единую, цельную картину. У города было свое неповторимое лицо, и мне удалось его разглядеть. Он показался мне спокойным и открытым: любой человек при желании мог бы влиться в его ритм, занять здесь свое место.

Я вспомнила, что мои мысли в самолете тоже были мрачноватыми, серо-пепельными. Честно говоря, мне не внове признавать, что в моей душе есть и красота, и пепел. То же самое могла сказать о себе Фей – первая героиня за пределами США, у которой мне довелось взять интервью.

Глава 4 Когда окна становятся стенами Виннипег, Канада