Клуб смерти

— Да, вы все — трое. Вы сказали, что знаете что-то о Мак-Алистер, мисс Оберн, вы должны знать, политический Олимп — ваше пастбище. Скорее всего, вам очень хотелось самой попытаться сделать материал о ней, а дело поручили Айвсу, доверили рассказать о человеке, который переходит в категорию политических тяжеловесов в рамках штата и всей страны. Сдается мне, хотя я честно признаюсь в полном незнании газетного дела, что это делает автора такого материала тоже своего рода тяжеловесом. Вы сказали, что не подошли к Айвсу, когда заметили его в Новом Орлеане, мисс Оберн. Вы начали объяснять, но не закончили, закончу я: вы с ним не поговорили потому, что наложили в штанишки. Я прав?

Карен Оберн глянула на Филдса, который тоже вдруг увлекся счетом снежинок на стекле окна, потом снова на Ньюмена.

— Вы правы. Политический Олимп — мое пастбище. Я, конечно, хотела сделать материал о Мак-Алистер, но в утешение меня послали в Новый Орлеан писать об экономической конференции по Карибскому Бассейну. Не мое пастбище и ничего особо интересного, но суть в том, что я неплохо проводила время: один брифинг после обеда, разговоры о проблемах, никому не интересных, можно веселиться допоздна и спать до обеда.

Кстати, о вечеринках. Ньюмен хотел спросить, с которым из этих двух парней спит Карен Оберн, чтобы они принимали в расчет ее огорчения из-за неполученного важного задания и посылали ее в экзотические места, где можно гулять допоздна и не вставать рано? Потом он присмотрелся и решил, что она спит с обоими, но ни один не догадывается о ее отношениях с другим, будучи уверен, что он — единственный. Только Карен Оберн знает, что на самом деле они оба — ее любовники. Ньюмен Премудрый, Глубочайший и Красноречивейший вещал:

— Послушайте, все это очень интересно, но я на самом деле теряю время, мне еще надо побеседовать с людьми в других местах. Кто-нибудь, сформулируйте, по возможности кратко: что мог делать Айвс в Новом Орлеане, и могла ли за это Мак-Алистер столкнуть его с чертова балкона? Вы ведь к чему-то подобному клонили, а? Он там раскопал нечто, не вошедшее ни в какие статьи. Мог ли ее шантажировать, завысить ставку, а она его убила? По вашим словам, случилось что-то подобное? Не вы, мисс Оберн, вы, Филдс, вы, Квинлан, ну?

Филдс прочистил горло, но Карен Оберн продолжала говорить:

— Мы столкнулись с Айвсом, когда он вернулся из Нового Орлеана. Фил, я и Джо Риз, управляющий редактор. Он не захотел объяснять, чем занимался в Новом Орлеане, однако не отрицал, что ездил туда, и не пытался прикрываться личными делами или чем-то еще. Просто молчал. Мы уверены, что каким-то образом дело касается Фрэнсис Мак-Алистер. Можно, я расскажу еще одну историю, лейтенант? Коротко.

Ньюмен пожал плечами и взглянул на Федеричи.

— Не знаю. Думаю, да. Как, детектив? Есть у нас время слушать?

Стив Федеричи поежился, хотя на самом деле ему хотелось хихикать, бегать, прыгать, кричать и визжать, как придурку. Он располагал всем свободным временем в мире, потому что ему безумно нравилась Карен Оберн. Хотя она даже ни разу на него не взглянула, он успел рассмотреть ее всю, даже проник взглядом под одежду и оценил ее замечательное тонкое нижнее белье. Его беременная жена не имела возможности носить такое. А он специально выписывал каталоги, арендовал для них абонентский ящик, чтобы сохранить собственную слабость в тайне. Стив надеялся, что его чувство к жене вернется, когда появится ребенок. А сейчас он таращился во все глаза на Карен Оберн, которая продолжала говорить:

— Прошло почти восемь лет с тех пор, как Айвс писал об одном убийстве. В то время он работал в отделе городских новостей. Человек по имени Дональд Йост, эпизодический актер, вернулся вместе с женой домой из кино и застал мужчину-рецидивиста, взломавшего его квартиру. Йост схватил кухонный нож, началась драка. Йоста застрелили, взломщик был смертельно ранен ножом и умер на другой день. Жена оказалась единственным свидетелем.

Айвс увлекся Памелой Йост, все выглядело очень романтично. Но вскоре он раскрыл ее обман — взломщик вовсе не был взломщиком, он оказался их общим знакомым, женщина с ним спала. Чудовищно! Шикарно! Там были и оргии, и порнофильмы, и шантаж, и еще одно убийство — женщины-репортера. Если бы Айвс все рассказал полиции, может быть, корреспондентка была бы до сих пор жива. Впрочем, это спорный вопрос.

Спорно. Ньюмен всегда задумывался, что имеют в виду люди, когда так утверждают. Бернштайн часто употребляет это слово. Ньюмен, бывало, заявит: «Клингер — ублюдок, а Истерли — не такое дерьмо». Бернштайн возражает: «Спорно». В каждой истории есть две стороны, и никакой умник не угадает, как может обернуться дело. Закон Ньюмена.