Клуб «tenebris»

    В общем-то, после охуительного секса, после моих признаний, во время моего рассказа о бедах Юрки и его семьи, приведших меня в сети отца, Лера заснула. Сначала спокойно сопела, растекаясь по мне, а потом напряглась, издала стон, совсем не похожий на удовольствие, и заплакала, увлажняя слезами мою грудь.

    Наверное, в этот момент наш союз начал разваливаться. Валерия рассказала мне свой сон, я поинтересовался предохранением с её стороны, она успокоила мои волнения и прямым текстом выставила за дверь. Не понимаю, что я сказал не так. В свете наших отношений вопрос о нежелательной беременности вполне закономерен. Поздновато, правда, но лучше поздно, чем никогда.

    И снова я в компании виски и пса. Пойло послушно льётся в глотку, Даниш спокойно сносит мой бубнёж, и со вторым стаканом до меня доходит, почему я здесь, а не в постели Леры.

- Вот такой я чёрствый мудак, малыш, - делюсь выводами Данишу. – Её надо было просто успокоить, а я со своим дебильным вопросом.

    Хватаю телефон, набираю текст и отправляю в мессенжер:

Прости, куколка. Я не собираюсь жениться на девице из высшего общества, и вообще на                            какой-либо девице. Предпочту твой округлившийся живот.

Глава 22

    Телефон пиликнул входящим сообщением, подмигнул и погас. Приоткрыв сонно один глаз, улыбнулась, догадываясь, кто его отправил. Любопытству поддаваться не стала, перевернулась на другой бок и погрузилась в размеренный мир Морфея. Организм, ослабленный болезнью, впал в глубокую спячку, накапливая сил, и проснулся утром от противного дребезжания звонка. Какую сволочь снова прикоротило к кнопке звонка?

    Сволочь стоял на пороге, держал в руке коробку с ароматной выпечкой и улыбался голливудской улыбкой. Свежий, гладко выбритый, в сером костюме в тонкую полоску и в белоснежной рубашке. Выглядел, как всегда, высококлассной мразью, на которую текут слюни от пятнадцати до шестидесяти. Хмуро глянула в зеркало и обнаружила бледное пугало со свалявшимся гнездом на голове. Ну вот как можно быть такой сволочью, и в такой неподходящий момент. Почему в каждую нашу встречу Глеб, словно сошёл с обложки модного журнала, а я, как после разгрузки грузовика с картошкой?

- Завтрак для самого больного человека в мире, - прошмыгнул в коридор Глеб и закрыл дверь. – Приводи себя в порядок, куколка, а я организую завтрак.

    Он склонился ко мне с поцелуем, обдавая сладостью парфюма, но я отвернулась, подставляя щёку вместо губ. Глеб недовольно хмыкнул, отвесил шлепок по попе и направился в сторону кухни. Мне понадобилось полчаса, чтобы хоть немного приблизится к образу деловой леди, вышагивающей шпилькам по мужским телам, но я всё ещё сильно уступала гламурному сердцееду, хозяйничающему в моей вотчине салатов из кулинарии.

- Что ты здесь делаешь? – плюхнулась за стол, глубоко вдыхая кофейную дымку и ванильно-шоколадные ароматы.

- Сказал же, завтрак принёс. Проезжал мимо и решил заскочить, - пожал плечами, ставя молоко и масло.

- Интересно, куда ты мог ехать мимо меня? – спрашивая совсем без интереса, сконцентрировавшись на жирных пончиках, покрытых различной глазурью.

- Недалеко от тебя моя любимая кондитерская, пришлось сделать небольшой крюк, чтобы полакомиться самыми вкусными булочками. А так, как твой дом оказался по пути, решил скрасить своё одиночество интересной компанией.

- Угомонись, Глеб. Ты не в суде. Красноречию можешь дать отдых, - вгрызлась в пончик с белым шоколадом и замычала от удовольствия. От тающего теста и растекающегося удовольствия во рту, простила Глеба за его внешний вид, за то, что поднял меня в такую рань, и за вчерашнюю чёрствость. Как можно злится на человека, принёсшего райское угощение.

- Обещаю перестать выёбываться, если согласишься провести вечер со мной, - проникновенно прошептал он, протягивая руку и вытирая шоколадную крошку из уголка рта, а следом облизывая палец, при этом посылая порочные сигналы.

- Какая культурная программа? – решила поломаться, высматривая очередную жертву на тарелке.

- Вкусный ужин, скучное кино и горячий секс, - загибал пальцы Глеб, жадно следя за моим кусательным процессом.

    Он с таким голодом пожирал мои губы, что они сами сложились в улыбку и произнесли «да». Глеб довольно хрюкнул, осушил в пару глотков чашку кофе и, отобрав у меня последний пончик с карамельной глазурью, засунул его полностью в рот.

- Господи. Ну почему ты такой? – обиженно ткнула его в плечо. – Тебе еды не хватает?

- Я с карамелью люблю, а он последний, - как ни в чём не бывая, произнёс Казарцев. – На работу подбросить?

- Мне ещё рано. Поеду в суд к часу. Тем более, мы решили не афишировать наши отношения.

- Хорошо. Вечером заскачу за тобой, - встал, ополоснул чашку, шикнул на кошака и чмокнул меня в губы. – Кстати, твой уродец нассал мне в ботинки, так что прячь обувь повыше и подальше.