Клуб "Твайлайт". Часть 1 (СИ)

Вытяжка взвыла и… умерла. Ренат заглянул под раструб, пожал плечами, налил себе кофе и поспешил раздвинуть двери на террасу. В кухню, разгоняя пар и терпкий кофейный аромат, ринулся прохладный дождевой воздух с запахами травы и яблок. Ренат посмотрел на горизонт, оценивая погоду, потом перевёл взгляд влево, ловя лёгкое движение среди старых стволов.

На заборе из валунов, расставив руки и покачиваясь для равновесия, стояла босая Марина. Ренат видел её так же чётко, как трухлявую руку старой яблони. На Марине была синяя рубашка с подкатанными рукавами и джинсы, подвёрнутые до колен, всё, как в их последнюю встречу весной две тысячи седьмого. Солнце вырвалось из-за туч, обожгло Ренату глаза, воспламенило медные волосы. Марина слегка повернулась, показав ему тонкий профиль, и Ренат не выдержал — шарахнулся назад, упал на диванчик спиной, чуть не опрокинув стол с ноутбуком. Потом вскочил и ринулся наружу, с силой толкнув запотевшую дверь. Вгляделся в уже посеревший, обесцвеченный облачным горизонтом простор сада, сбежал на кирпичную дорожку, подпрыгнул и подтянулся на руках на заборе, заглянув на соседний участок, где было чисто, пусто и почему-то работали автоматические «дождевики» на лужайке (видимо, соседи опять куда-то уехали со своим компьютерным котом, то-то он перестал приходить).

Ренат вернулся в дом почти на ощупь, с чувством человека, которому только что сообщили его смертельный диагноз, схватил кружку с кофе, посмотрел на свою дрожащую руку, отставил чашку и хрипло сказал:

— Всё! Это всё! Дошёл, значит. Следовало ожидать. Хотел снов? Получи глюк!

* * *

Через пару дней после начала «войны» Марина с облегчением убедилась в правдивости слов Георгия Терентьевича: Игнат действительно оказался незлым и довольно забавным мальчиком. Нет, выжить её из дома он старался изо всех сил, но все его пакости могли бы испугать лишь не отведавшую настоящей жизни школьницу, какой-нибудь тепличный цветочек, которым Марина уже давно перестала быть.

Комната его была через стену от «башенки». В час ночи Марину разбудил грохот музыки. Она удивлённо послушала, оценила басы и неутомимость солиста и сладко заснула, обняв Пикселя. Ей часто приходилось досыпать на репетициях во время гастролей, под барабаны и фузы, прямо на сумках или сдвинутых стульях. Утром, весело напевая, бодрая и выспавшаяся, она сварила Игнасику какао и приготовила особые «фирменные» гренки с сыром и чесноком. Завтрак подросток съел с самым мрачным видом. На лице его откровенно читался счёт, 0:1. Это ещё больше расположило к нему Марину, она не любила людей, держащих хорошую мину при плохой игре. Игнат просидел в своей комнате до самого вечера (до ужина из салата и куриных отбивных), видно, составляя план блицкрига.

На следующий он действительно сравнял счёт, но, скорее всего, не по плану, а по спонтанному наитию. После дождей сад был прохладен, свеж и прекрасен. Марина оделась по погоде, в ещё один свой новый наряд, правда, дешёвый, с распродажи, вышла на лужайку босиком. В голове её вертелся прекрасный рецепт фруктового пирога, оставалось только раздобыть фрукты. Но малина у забора осыпалась (Марина нашла несколько ягодок, которые без всякого колебания съела), крупные зелёные груши были твёрдыми, как камни, а тащиться на рынок ради пары яблок не хотелось.

Она с вожделением поглядывала на старую яблоню в соседском саду. «Белый налив» уронил через забор лишь одно яблочко, сразу потемневшее в месте падения, сочное, полупрозрачное и ароматное. В семье Марины этот сорт любили все, бабушка варила из него варенье, а мама пекла пирожки. Марина нашла место, где немного выдвинувшиеся из кладки камни из старых маячных построек образовывали что-то вроде лесенки, бочком поднялась повыше и воровато заглянула за забор. На соседском участке было тихо, лишь на столбике декоративной ограды вокруг пруда с хозяйским видом сидела чайка. Марина сорвала несколько спелых плодов, которые всё равно готовились упасть и побиться, и осторожно спустилась с ними на свою половину. Потом не выдержала: снова влезла на забор и с наслаждением прошлась до конца стены босыми ногами по гладким, немного скользким, валунам, сцепленным знаменитым мергелевским цементом, про который Боря тоже рассказывал. Она спрыгнула вниз, к себе, и в этот момент включился садовый полив. Марину окатило холодной, пахнущей подгнившей травой водой. Она нырнула за увитую девичьим виноградом шпалеру, дожидаясь разворота «дождевиков». Не дождалась, пробежала к тропинке через брызги. Игнат встретил её в доме, демонстративно щёлкнул пультом — полив прекратился. Марина была мокрая и … почти злая. Пирог получился очень вкусным.