Клуб "Твайлайт". Часть 1

Она исполнила «Venus»[1], «Я твоя богиня, я твой огонь, я всегда — для тебя», целиком вытягивая песню без подпевки в «минусовке». Непростая девочка. У Муратова опять точное попадание. Как он их находит, эти свои родственные души? По запаху харизмы? Кого-то девчонка Вадиму напоминает. Не злостью и недовольством, показательно высказываемым «мёртвому» зрителю, а этим потоком бьющей через край силы. И зал почувствовал энергетику певицы — степенно жующие и пьющие гости обратили к сцене расслабленные алкоголем лица. Девушка допела, поклонилась, тряхнув густыми светлыми волосами, и быстро ушла со сцены.

— Погнали, пацаны, — Ренат поднялся с места, — нужно успеть пообщаться с ней до финального выхода.

— Давайте вы сами, — устало сказал Артём. — Пойду курну во дворе. А то засну сейчас, время позднее.

— Прости, Тёма, — виновато проговорил Муратов. — Не нужно было тебя выдёргивать.

— Да ладно, — отозвался Олейников. — Я и так в последнее время отбился от коллектива, всё самое интересное — без меня.

Ренат повёл Вадима куда-то на второй этаж, в тёмные коридоры, где из каждой щели выпирал клуб железнодорожников. Мимо них, заинтригованно шушукаясь, носились полуголые девицы. Муратова, судя по всему, никто не узнавал. Он обратился к нескольким сотрудникам клуба, приветливо поздоровался с охранником у гримёрок, ответившим одобрительным кивком, и постучался в одну из комнат. В гримёрке было шумно. У зеркал толклись танцовщицы, остро пахло потом и пудрой. Ренат попытался перекричать девиц, потом махнул светловолосой девчонке, выглянувшей из-за дверцы шкафчика и недовольно подкатившей глаза: «что? меня?».

Она уже переоделась обратно в свой кислотный наряд, не хватало только зелёного паричка.

— Опять вы? — спросила она, выйдя в коридор и откровенно нагло рассматривая Муратова.

— Да, — сказал Ренат, хлопая по карманам в поисках визитки. — Помните, в прошлый раз нам не удалось поговорить? У меня к вам деловое предложение, Ксения.

Девчонка изобразила жеманное удивление:

— Хотите меня снять… в кино?

— Упаси господи! Зачем в кино? Я продюсер, владелец клуба… Зовут меня… Чёрт, где же визитка? Хотел предложить пройти индивидуальное прослушивание.

— Надо же! Владелец клуба! — Ксения дурашливо захлопала накладными ресницами. — Такая честь! Только я не прослушиваюсь… индивидуально. И массово тоже. Вы у меня сегодня второй такой… продюсер за вечер. С предложением.

Ренат перестал обшаривать карманы и с подозрением уставился на певицу:

— Ксюша, вы, может, меня не так… Я действительно продюсер…

— Может, — девушка поскучнела, бросила: — Подождите пару минут, я догримируюсь.

Ксения скрылась за дверью, хлопнув ею перед самым носом у раскрывшего рот Муратова.

— Не понял, — пробормотал Ренат. — Я уже не котируюсь среди подрастающего поколения?

Вадим засмеялся, хлопая себя по ляжкам:

— Не могу! Она подумала…. ты с ней договариваешься…!

— Я?! — ужаснулся Муратов, до которого, наконец, дошло. — Вот хамка малолетняя!

— Откопал же… Коломбину… докажи ей теперь, что ты не «папик» и не сутенёр в поисках работниц постельного труда! Ох…

— Хамка! — с театральным возмущением, но разгорающимся смешливым блеском в глазах повторил Ренат. — Ну, где она там?

Из гримёрки посыпались щебечущие девушки в блёстках и разноцветных боа из перьев. Ксюши среди них не было. Дверь опять захлопнулась, охранник рассматривал продюсеров с нарастающим подозрением. У Вадима запел телефон — Олейников звонил по видеосвязи.

— Вадь, — сказал Артём. — Я тут во дворе, короче. Это не та девчонка, случайно?

Олейников направил камеру вверх. Из окна второго этажа болтались две ноги в розовых брючинах и торчала обтянутая «клешами» попка. «Коломбина» вылезла на каменный выступ, повисла на руках и спрыгнула.

— Бежим! — заорал Ренат, тоже заглянувший в телефон. — Тёма, держи её!

* * *

Олейников догнал Ксюшу у стоянки, но она обежала его и дала стрекоча за гаражи. Артём досадливо махнул рукой и продолжил погоню. Ренат и Вадим выскочили за ним на грунтовую дорогу, под свет тусклых пригородных фонарей. Муратов и Олейников бежали хорошо: один каждое утро «топтал асфальт», как выражался садовник Сергеич, другой, в силу профессии и увлечённости, был до сих пор верен спорту. А вот Вадима быстро стала подводить дыхалка. Ксюша мелькала впереди светлым пятном. Она тоже хорошо бегала.

— Нет, лажа, а! — весело прокричал Ренат, оборачиваясь к слегка отставшему Ярнику. — Я теряю хватку! На этой неделе меня уже дважды послали те… кто раньше в ногах у меня… валялся!… Ксения! Подождите! Давайте поговорим! У нас нет никаких дурных намерений!

— Пацаны! — проорал Артём на бегу, тоже оборачиваясь. — Весело-то как! Будто старые добрые времена вернулись! Это вы вечно за девчонками гонялись, а у меня, считайте, это впервые! Я только морды бил!

— Ренат! — крикнул Вадим. — Смысл какой… за ней…?! Давайте… вернёмся, подождём её в клубе! Фух!

— Не можем мы вернуться! — ответил Муратов, прерывисто дыша. — Я узнавал… она сегодня расчёт взяла… смоется…!

Артём остановился и принялся оглядываться, рядом, поправляя галстук, затормозил Ренат.