Клуб "Твайлайт". Часть 1

В «большой гостиной» на первом этаже Марину заинтересовали другие полки, с музыкальной классикой на дисках рядом с огромной стереосистемой. Она предположила, что каждая пластинка, что хранилась на втором этаже рядом с проигрывателем-чемоданчиком, была продублирована на CD: на дисках были самодельные вкладыши, кое-где с пометками шариковой ручкой. Марина прошлась вдоль полки, прикасаясь пальцем к пластиковым коробочкам. Она нашла Лемешева с «Песней Индийского гостя», подержала диск в руках и поставила обратно. На миг кольнуло сердце: «Бортнянский, «Сын-соперник»», было написано на корешке бумажного конверта. Рука сама вынула диск. Стереосистема ожила, выбросила чейнджер, проглотила CD и… ударила Марине в уши такими децибелами, что она с невнятным писком затанцевала на месте, зажав уши и шаря по панели музыкального центра. Отрегулировав звук, Марина покачала головой, нервно усмехнувшись: Вселенная не хочет, чтобы ворошилось прошлое. И кто это выкрутил ручку громкости до предела? Ответ нашёлся: в лотке с дисками стоял «Хэви Металл. Величайшие хиты». Всё же, Игнат небезнадёжен, что бы там Борис не говорил, вряд ли это Кардашев слушает «Хиты» в свободное от классики время. Она выключила центр и продолжила осмотр.

Огромный двухдверный холодильник в столовой-кухне был пуст и отключен. Марина включила его, и он мягко загудел, подвывая. Пиксель с интересом заглянул на нижнюю полку и разочарованно отступил к миске. Кормить его полагалось особым диетическим кормом, который нашёлся над раковиной.

После ветхого душа в профилактории, пенная ванна показалась Марине райским удовольствием. Она нашла для себя в ящике над плитой мятный чай и крекеры с чёрным перцем. Старательно хрустя, попыталась заглушить увертюру к Бортнянскому в голове.

Она поднялась к себе и вышла на балкон с чашкой. Вечер был свеж. Он принёс запах абрикос, бархатцев (Марина даже вспомнила, как эти цветы называла бабушка — «чернобривцы») и морской соли. Деревья закрывали вид на соседний двор, но там горели садовые светильники и через ветви блестела вода в бассейне. Приглушённо доносилась знакомая мелодия, Марина её узнала: инструментальная «Саммэртайм» из «Порги и Бесс». Похоже, тут не один Кардашев — меломан с уходом в прошлый век.

Пиксель вышел следом, принялся с чавканьем вылизываться.

— Я как принцесса в башне, правда? — спросила у него Марина. — Только трубадура не хватает.

Кот посмотрел на неё с сомнением.

— Ты прав, век трубадуров прошёл. Но с одним я всё-таки была знакома. Рассказать?

Марина глотнула чаю и облокотилась о перила….

Мергелевск, ЮМУ, декабрь 2006 года

Вадим появился из темноты ниши, словно привидение, стоило Марине открыть дверь в коридор, раскрыл рот… и закрыл его, вытянувшись лицом, подхватил Рената, сползающего с плеча первокурсницы, пролепетал:

— Что..?!

— Ударился, — борясь с паникой и слезами, проговорила Марина. — Ему плохо! Скорая сказала, у въезда в город большая пробка, авария! Будут только через час! Что делать?!

— Ключи… в кармане, — выдавил вдруг Муратов, — Атос, довези, друг, хреново мне.

Марина уже говорила в трубку:

— Надя! Да, поздно…нет… да, случилось, пожалуйста, нужна твоя помощь…

Пока Колесова отвлекала бабу Женю, показывая ей остатки гипсовой решётки под балконами общаги, Вадим усадил Марину с Ренатом в обнимку на лавочку и побежал искать машину друга. Муратов припарковался недалеко, и через несколько минут Марина с облегчением увидела свет фар из-за поворота. За эти несколько минут она и Ренат даже успели поговорить.

— Карамель, — прохрипел Муратов, криво улыбаясь ей в лицо.

— Помолчи, прошу! — взвизгнула Марина. — Ты ещё и заговариваешься?! Ну почему, а?! Господи, как мне страшно!

— Не бойся, — сказал Ренат, зарываясь лицом ей в плечо, — почемучка.

По крайней мере, он её ещё узнавал. Муратова погрузили в машину. Колесова успела запрыгнуть в салон в последнюю секунду, уселась на переднем сидении, выпутывая из волос бигуди, деловито бросила Вадиму:

— Я покажу объезд через посёлок и лес. Бэха там пройдёт. С отцом ездили за грибами.

Ярник кивнул. Марина придерживала Рената на заднем сидении, когда машину трясло на колдобинах. Муратов, видимо, задался целью довести её до нервного срыва: смотрел на неё через полуопущенные веки и улыбался.

— Почему мы никому не сказали? — спросила Марина, опять сражаясь со слезами и чувством нереальности происходящего.

Вадим помедлил, глядя на неё в зеркало, сказал:

— Раз так со скорой вышло, отвезём сами. И будем молчать, если всё… уладится. Ты представляешь, что ему за это будет? После всех его выходок, особенно после драки в баре. Исключат. И тебя.

— Я-то тут при чём? — Марина закусила губу. — Пусть Рудникову наказывают! Это какой же дурой надо быть, чтобы допустить такое! Ей непонятно, что это опасно?! Она мне сказала как-то… давно. Я думала, она шутит! Если бы я знала, что она не шутила!!

Вадим и Надя переглянулись.

В больнице Рената уже ждали: перекинули на каталку и увезли.

— Идём, — сказал Вадим, беря Марину за руку. — От нас уже ничего не зависит. Завтра всё узнаем.