Клуб «Везувий»

— Это имеет какое-то отношение к смерти Дурэ?

— Я пока не уверен. Однако мне кажется, что тот, кто убил его, уже начал охотиться за мной.

— Боже правый!

— На мою жизнь совершено уже два покушения, — сказал я с напускным спокойствием. И вкратце рассказал ему о погоне, которая закончилась на кладбище, и о происшествии с гигантской сороконожкой. О нападении Мопсера в бане я сообщать не стал. — Сначала я думал, что эти покушения никак не связаны с нашим делом, но теперь начинаю сомневаться. Это были необычные нападения, и я уверен, что они предпримут еще одну попытку, только теперь будут еще хитроумнее. Вам тоже нужно свыкнуться с мыслью, что вы находитесь в смертельной опасности. — Я плотно сжал челюсти.

— Бог ты мой, — выдохнул Нечелл.

Этот дурень заглотил мою стоическую чушь целиком и даже не подавился. Я надеялся, что это заставит его держаться от меня подальше. Конечно же он был одним из тех надежных идиотов, на которых держится вся дипломатия, но если серьезно — неужели это лучшее, на что они способны в наше время? Если б королю хотя бы намекнули на то, как обстоят дела, он бы наверняка расстегнул еще одну пуговицу на жилете.

— Мне также надо знать, не въезжал ли повторно в страну некто, называющий себя дуче Тьеполо.

Нечелл на мгновение перестал писать.

— Нелегально?

— Скорее всего. После установления нового режима его изгнали из страны. Он любопытным образом связан с тем делом, которое мы ведем.

Я щелкнул пальцами и заказал Нечеллу чашку кофе. Когда кофе принесли, он осушил чашку одним быстрым глотком.

— И наконец, — продолжил я, — мне нужна любая информация, которую вы сможете раздобыть о Томасе Котелоксе, владельце похоронного бюро в Лондоне и Неаполе.

Нечелл кивнул, продолжая быстро строчить в блокноте.

— Вы не останетесь на ланч? — спросил я — у меня уже начинало урчать в желудке.

— Боюсь, никак не смогу, — пробормотал он. — В конторе сейчас такой беспорядок. Мне нужно разобраться со всеми бумагами Джослина. А это та еще работенка. Я выясню все об этих людях так быстро, как только смогу, мистер Бокс. И телеграфирую в «Санта-Лючию», если будут какие-то новости. А пока мне пора бежать. — Его взгляд остановился на книге Чудоу. — Чтения для отпуска, да? Могу я полюбопытствовать…

— Не можете. Это совершенно секретно. — Я широко улыбнулся. — Хорошего вам дня.

Кивнув, Нечелл исчез. Я в свою очередь заказал омлет и острую сосиску и обратил свое внимание на книгу. Судя по всему, некий роман. И видимо, абсолютно бесценен, раз уж пришелся по вкусу знаменитому Иммануилу Софисму.

Многоуважаемый ученый, если верить моим данным, всегда был невероятно одаренным человеком. Он показал исключительные способности в музыке и изобразительном искусстве, но впоследствии обратился к науке; это случилось уже в зрелом возрасте — ему было семь лет, и он провел выдающийся эксперимент с певчим дроздом и вакуумным прибором. К несчастью, несколько лет спустя его сбросил мерин, Софисм получил травму позвоночника и остался на всю жизнь прикован к инвалидной коляске. Плохое здоровье превратилось в своего рода манию, и теперь, как мне рассказали, он обнаружил у себя аллергию на девятнадцатый (нет, я постоянно забываю, на двадцатый) век. В последние годы старик полностью отдалился от мира, переехал в Италию и нашел утешение в не имеющей себе равных библиотеке редких изданий. И теперь мне была дана уникальная привилегия — я попаду в эту святую святых. Интересно, что я там найду?

Я немного посидел с закрытыми глазами, слушая арию, что негромко переливалась в солнечном свете. Как же я люблю Италию! Жара смягчается морским воздухом, стрекозы жужжат над белыми крахмальными скатертями. Мой взгляд остановился на женщине, расположившейся в нескольких столиках от меня. Сидела она спиной, и я упивался деталями ее изысканного силуэта.

На ней было нечто восхитительное канареечно-желтого цвета с высоким прозрачным воротником, плотно обхватывающим шею, волосы скрыты под полями большой овальной шляпы. Разумеется, мало что в этой жизни столь же обманчиво, как вид человека сзади. Сколько раз вы сами замечали кого-нибудь в театре или в поезде подземки, кого-нибудь, чья величавая осанка и великолепная лебединая шея вызывали у вас неудержимое влечение? И когда это неземное существо наклонялось, чтобы что-то прочесть, поправить туфлю или спуститься с лестницы, вы обнаруживали, что лицом оно смахивает на трансильванскую рыботорговку.

Я заказал чай с лимоном и сел, подперев рукой подбородок и наблюдая за красивой грациозной женщиной, сидевшей передо мной, которая в любой момент могла повернуться и превратиться в горгону.

Казалось, женщина тоже наслаждается арией. Она подняла голову, как будто прислушиваясь. Я решил, что она улыбается. В конце концов она подвинулась в кресле, и солнечный свет упал на ее лицо.

Моя чашка громко звякнула о блюдце.

Это была Белла Пок.

Я встал и, подняв шляпу, возник перед ней. Она прикрыла лицо и мило улыбнулась мне, как будто бы мы случайно встретились в кафе «Рояль».