Клуб высотой в милю (ЛП)

— Ну а ты, человек? Тебя мы отправим навстречу судьбе. Тебя запечатают в твоем корабле и выбросят в космос. Без топлива, без пищи и воды. Пусть твоя медленная мучительная смерть станет уроком для всей твоей расы.

Калия потрясенно ахает.

— Ты это серьезно?

Лакей Плинаро не успевает развить свою мысль — мой кулак на бешеной скорости врезается в его ехидную рожу.

Глава 8

Калия

Похоже, события разворачиваются слишком стремительно.

Скорван в одиночку выбивает дерьмо из шести здоровенных парней, а я никак не могу заставить свой мозг начать работать. Удивительно, как медленно я сейчас на все реагирую. Обычно я всегда первая наношу удар. Но, видимо, слишком тесное, интимное общение с семью футами чистейшего тестостерона вызвало существенный сбой в работе моего серого вещества. Ничего удивительного. Парень такой горячий, что это просто преступление. Я потеряла голову после первого же поцелуя. Конечно, смертный приговор меня чертовски беспокоит, но, к своему стыду, я до сих пор так возбуждена, что еле сдерживаю себя, чтобы снова на него не наброситься.

С чинушами, которые собираются выбросить меня в космос, Скорван расправляется в мгновение ока. Я даже глазом не успела моргнуть, а они уже валяются в отключке.

— Дерьмо. Они в порядке? — я вздрагиваю, заметив того, кто с нами разговаривал: он без сознания, и у него, похоже, сломан нос.

— Не переживай, любимая, ничего с ними не случится. Йолкадийцы быстро восстанавливаются. А вот нам пора бежать, — Скорван хватает меня за руку и тащит в открытую дверь, так как силовое поле выключено с тех пор, как сюда заявились мои мучители.

Коридор едва освещен синей подсветкой, поэтому я предполагаю, что сейчас, скорее всего, ночь. Ну, во всяком случае мне так кажется. Я понятия не имею, чем по сути является время (прим. форма протекания физических и психических процессов, мера длительности существования всех объектов и условие возможности их изменения), и как соотносится земное время с этой частью космоса. Оказавшись на этом дурацком корабле и без «виксера», я больше не могу его отслеживать. Такое странное чувство… полной дезориентации.

Мы бежим по длинным извилистым коридорам мимо рядов закрытых дверей. В воздухе витает слабый запах жженого сахара. Я вспоминаю, как мы с тетей Мирандой — тогда мне было лет шесть — пекли пироги.

Неожиданно вспыхнувшее воспоминание о Земле вызывает жгучую тоску по дому.

— Куда мы так бежим? — кричу я.

У длинных дорожек, по которым мы несемся, похоже, нет ни конца ни края. А я уже задыхаюсь. У меня, как у любого пилота, хорошая физическая подготовка, но я не уверена, что смогу долго выдержать такой бешеный темп. А вот Скорван даже ни капельки не вспотел. Кажется, он намеренно замедляется, подстраиваясь под мои возможности.

— Потерпи еще чуть-чуть. Мы почти у лифтовой капсулы.

— Ладно, как скажешь, — пыхчу я.

Вот только его представление о «чуть-чуть», как оказалось, не совпадает с моим вовсе. Мы бежим еще по меньшей мере десять земных минут. Причем с такой реактивной скоростью, что у меня в буквальном смысле начинают тлеть подошвы. Я уже чувствую, что вот-вот грохнусь в обморок, но тут мы сворачиваем за угол и оказываемся перед огромной дверью. По ее периметру светится тонкая белая полоса.

— Это лифт, — сообщает мне Скорван, сжимая мою руку.

— Наконец-то. Давай быстрее, — тороплю я его.

Он нажимает кнопку, и дверь тут же открывается. А там… пустая шахта лифта.

Скорван решительно шагает вперед, а я в панике дергаю его за руку.

— Нет! Стой! — от ужаса у меня перехватывает дыхание. — Там же нет кабины! — меня начинает колотить мелкая дрожь. — О, боже, ты был у края. Ты же чуть туда не свалился.

Но Скорван, как ни странно, не останавливается. Хуже того, он упрямо тянет меня за собой. И мы оба шагаем… в пустоту…

* * *

Я истошно кричу, пока до меня не доходит, что мы не падаем. Каким-то чудом мы висим прямо в воздухе. Я до ужаса боюсь смотреть вниз, поэтому не отрываю глаз от лица моего инопланетянина.

— Что это за дурацкий лифт, черт возьми? — возмущаюсь я.

— Держись за меня обеими руками, — предупреждает он. — Это высокоскоростная кабина, — и едва Скорван замолкает, я опять начинаю орать во все горло.

Мы мчимся сквозь пустую шахту лифта со скоростью миллиард миль в час.

Во всяком случае, так это выглядит.

Пока я собиралась упасть в обморок или извергнуть содержимое сжавшегося в ком желудка, мы снова зависаем в воздухе. Двери открываются, и мы попадаем в огромное темное помещение. Здесь очень холодно, но, по крайней мере, под ногами твердый пол, и вокруг нет солдат. Ну, кроме Скорвана.

Он разворачивает меня, и я вдруг понимаю, где мы находимся.

Грузовой отсек! Именно здесь я приземлилась несколько часов назад.

— Итак, мы вернулись на место преступления, — с сарказмом говорю я, стараясь не обращать внимания на эту странную ситуацию.