Клуб заграничных мужей

– Ну и что? – сказала я. – Голая еще не значит без косметики.

– А когда она спать ложится, она что, рожу не моет? – рявкнул Афганец.

Я пустилась в пространный рассказ о несмываемой туши, особых тенях и помаде, необходимых Верке в ее нелегкой работе путаны, правда, показать все мои познания в данном вопросе мне не дали, Лешка опять грохнул кулаком по столу, велел мне заткнуться и в очередной раз глубоко задумался. Думал долго, все остальные молчали, а я прикидывала, не пора ли покинуть гостеприимные апартаменты Алексея Петровича, наведаться в свой собственный дом, а потом и в больницу. Я, конечно, знала, что, если Афганец даже и доберется до подружки раньше меня, все равно из нее ничего не вытянет, правда, нам с Веркой нужно договориться, чтобы врать одинаково. Также следовало выяснить, во что же мы все-таки вляпались. Сейчас для этого имелась прекрасная возможность. Другой может и не представиться.

– Так, Леш, – сказала я деловым тоном. – Хватить концертов. И вообще мне надоело, что ты меня вечно в чем-то обвиняешь. Ладно бы за дело. Выкладывай. Может, в самом деле чем-то помогу. Хотя, возможно, и не следовало бы, с твоим-то ко мне отношением… Более того, я хочу знать, что происходит в городе и вокруг тебя, поскольку, знаешь ли, о нашей с тобой… связи, – я долго подбирала нужное слово, – известно многим людям, имеющим в городе значение и определяющим его политику. Я должна знать, что случилось, чтобы не оказаться… ну, скажем, в неприятной ситуации. Не хочется, представь себе, страдать ни за что. За твои грехи в особенности.

Афганец еще помолчал, подумал, почесал в затылке и заявил, что у него под носом возникла, а теперь разрастается некая корпорация, не желающая признавать его власть и авторитет, процентов не отчисляет. Бойцы Афганца, направленные для ведения переговоров (я не стала уточнять, что Лешка имел в виду под словом «переговоры»), были встречены грубо, не говоря уже о том, что должного уважения им никто не выказал. Более того, в адрес Алексея Петровича последовали угрозы на тот случай, если он не оставит свои притязания на чужой кусок пирога.

Подобного неуважения Алексей Петрович, конечно, снести не мог. Да и авторитет требовал, чтобы зарвавшиеся типы были наказаны. Алексей Петрович решил действовать (как именно, правда, не сказал, но это я отчасти и без него знала). В результате был умерщвлен один его человек, а двое других получили увечья и вообще могли бы погибнуть, если бы предусмотрительный Афганец не разработал систему сигналов, а не получив отчета в оговоренное время, не послал другую группу на место, где они и обнаружили двух связанных товарищей и одного убитого.

– И ты решил, что это я постаралась? – спросила я с укором.

Афганец от меня отмахнулся, вкратце рассказал про дальнейшие, все равно неудачные переговоры с владельцами корпорации, в которую он хотел влезть (как и во многие другие предприятия – их уже насчитывалось около сотни), и про свой личный визит на место совершения первой карательной акции.

– А зачем ты сам-то туда поперся? – с невинным видом уточнила я. – У тебя что, для этого людей нет? Или стариной решил тряхнуть?

Алексей Петрович сообщил, что жертвами его первой карательной акции были выбраны приближенные к руководству лица, потеря которых для корпорации существенна. («Это какие-то молодые охранники? – подумала я. – Которых можно быстро набрать целый полк? Или они все-таки выполняли и другие функции?») Лешке удалось заслать в корпорацию своих шпионов, и они сообщили, что там царит легкая паника: ищут какой-то исчезнувший материал, правда, что за материал, шпионам пока выяснить не удалось. Дачу, где проводилась карательная акция, владельцы корпорации облазали вдоль и поперек, но ничего не нашли. Афганец решил сам взглянуть на место, прихватив надежных людей, один из которых участвовал в акции. Лешка хотел лично посмотреть, где мог быть устроен тайник, считая, что лучше бизнесменов может с этим разобраться. Правда, и он ничего не нашел.

– А тайник на даче? – посмотрела я на Лешку.

– Никто не знает, где он! Просто у тех, кого мы кокнули, хранились какие-то исключительно важные материалы! И они пропали! Их никто не может найти! Никто не знает, где они! – Лешка помолчал немного и ехидно поинтересовался: – Может ты, Ланочка, подскажешь, где искать?

– Для начала мне нужно знать, что это за материалы, – с невозмутимым видом заметила я. – И от этого уже плясать.

– Не знаю! – заорал Афганец.

Я вопросительно приподняла одну бровь. Лешка успокоился и заявил, что, несмотря на приложенные усилия, он даже не представляет, как они выглядят: бумаги, дискеты, что-то еще. Но это «что-то» исключительно важно для противника. А раз надо им – надо и Лешке. Возможно, таким образом удастся взять владельцев за жабры.

– А чем вообще занимается корпорация? – уточнила я, уверенная пока лишь в одном – у господ имеются теневые доходы, и немалые.

– Масса направлений, – ответил Лешка.

– А поточнее?