Клуб "завтрак" (СИ)

— Хватит, — вдруг вступилась Мия, и одними губами прошептала Мануэлю слово «остановись».

— И сколько там у нас вышло?

— Семь, если считать самое первое, когда Агирре спросил у сеньора Дунофа насчет мэра Бустаманте.

— Это будет уже восемь, — уточнил Дуноф и грозно указал на Агилара, — а ты не лезь!

— Простите сеньор но, — Маркос поднял свои загнутые пальцы, — все же семь.

— Да заткнись, ты уже!

— Хорошо, — паренек уткнулся в свой рабочий лист, на котором еще не было написано ни одной строчки.

— Поганец! Теперь ты мой, Агирре на целых два месяца. Ну что скажешь?

— Я так рад, — сарказмом ответил на этот вопрос директора мексиканец.

— Знаешь, Агирре, тебе следует уделить больше времени работе над собой, а не стараться впечатлить остальных. Ну вот и все. Если мне придется снова сюда вернуться, вам не сносить головы! Поняли?

— Пошел ты! — крикнул Мануэль в след закрывающейся за Дунофом дверью.

Следующий час каждый наказанный провел в полной тишине, потому что ранний подъем этим утром вскоре дал о себе знать. Спустя час после ухода Дунофа, они все уснули.

— Подъем!!!!!! — ментарный голос директора колледжа в одно мгновение заставил всех присутствующих разлепить сонные глаза.

— Кто хотел в туалет?

В аудитории моментально вырос лес из рук.

После короткой прогулки до туалетов, расположенных на первом этаже здания, Пабло, Мии, Марисе, Мануэлю и Маркосу пришлось вернуться обратно в класс.

— Какой интеллигент, — Пабло не удержался, чтобы не вставить свой короткий комментарий по поводу того, что Манэль выдирает листы из своего учебника по литературе и, делая из них самолетики, разрисовывает их и запускает в воздух.

— Ты совершенно прав, уничтожать произведения литературы плохо. Ее приятнее читать! К тому же, — мексиканец попытался прочитать фамилию автора, написанную на обложке. — Я от М…Мулера просто тащусь!

— Мольера, — исправила его Мия, и улыбнулась, закатывая глаза, что парень не знает классика с мировым именем.

— Я читал, мне понравилось. После этого комментария один из самолетиков угодил прямо в цель — в голову Маркоса.

— Еще не то сделаешь, когда сидишь на цепи.

— Говори за себя! — вмешался Пабло.

— Думаешь, я говорю за тебя? Я даже языка твоего не знаю.

— Иди ты, — отмахнулся от Агирре Бустаманте и подошел к Мии.

— Эй, что ты делаешь сегодня вечером?

— Не знаю, папа сказал, что у нас какие-то планы.

— Сегодня у Томаса вечеринка, его родители свалили в Европу, хочешь пойти?

Мануэль заинтересовал этот разговор, и он случайно встретился взглядом с Колучи, в ожидании паузы, которая последовала после вопроса Пабло.

— Не знаю. Сомневаюсь.

— Почему?

— Потому что я стараюсь не делать того, что не одобрил бы мой отец.

— Эй, спортсмен! — выкрикнул мексиканец.

— Что?

— А ты ладишь с предками?

— Если я отвечу «да», значит я кретин?

— Ты кретин в любом случае. Но если ты скажешь, что ты ладишь с предками, ты еще и врун.

— Если бы мы были не в школе, я бы тебя хорошенько отделал, — Пабло поднялся со своего места и вплотную приблизился к Агирре.Назревала драка.

— Все слышали? Или сделать микрофон погромче, — Мануэль изобразил микрофон в виде выставленного среднего пальца.

— Знаете, ребят…

— Оба парня оттолкнули Агилара от себя, сверля друг друга непримиримыми взглядами.

— В самом деле я тоже не люблю своих родителей, Маркос все же упрямо стоял на своем.

— У меня с ними просто не клеится. Их родительская любовь и опека меня как-то не трогают.

— Знаешь, что ботаник?

— Что?

— Ты поллюция своих родителей, точно.

— В этом то и проблема.

— Понимаю, почему ты на них так сердишься. Мануэль окинул взглядом прикид парня, заостряя особое внимание на вороте рубашки, что выглядывала поверх темно-синего джемпера. — Они заставляют тебя носить эти шмотки. Ты весь из себя такой нео… архи… маркси… псевдореальный. А что тебе остается как не любить себя как идеального гражданина?

— Почему ты все время всех оскорбляешь? — Пабло сузил взгляд и вступился за Маркоса.

— Я стараюсь быть честным, придурок. Я-то думал ты видишь разницу.

— У него же есть имя! — Бустаманте и не думал, чтобы отступать от своей функции защитника.

— В самом деле?

— В самом деле!

— И как тебя зовут?

— Маркос, ты же уже это слышал.

— Прими мои глубочайшие соболезнования! — Мануэль закончил разговор, отправившись на свое место.

Мия, которая все это время держалась немного в стороне от гущи основных событий, не упустила возможности, чтобы подколоть грязного мексиканца, применив его же оружие.

— А как твое имя?

— А твое?

— Мия.

— Мия… Настоящее имя для идеальной женушки богатенького бизнесмена.Выйдешь замуж, нарожаешь детишек, разведешь сад, пока он будет шпилить на своем рабочем столе секретаршу.

Колучи показала неприличный жест, и воинственно установила руки на груди.

— Сама невинность! — пропел Мануэль, скользя взглядом по ее расстроенному лицу.

— Не такая уж я и невинная!

— А…ты девственница — тут же догадался Мануэль. — Готов поспорить на миллион долларов, что да, — не дав Мие ответить, Агирре продолжил свои издевательства.

— Давай покончим с неизвестностью. И замуж ты будешь выходить в белом платье…

— Да заткнись ты!