Клубничный блеф. Каван

— Вряд ли мне это следует сделать. Наоборот, мне следует тебя привязать к себе и кормить. Кормить часто и долго, — отвечаю я и подхожу к машине. Дёргаю головой, показывая своим людям, чтобы они разобрались с едой в ресторане. У парней сегодня будет вкусный поздний ужин.

Я аккуратно сажаю Таллию в машину и наклоняюсь к ней.

— Не бойся, я буду рядом. Мы всё решим сегодня, — целую её в лоб и закрываю дверь.

Чёрт, мне так хочется целовать её часто. Постоянно целовать, не выпуская из рук. Убедить, что я её семья. Только я. И нет больше той суки, которая сотворила это с ней. И я уверен, что она лгала Таллии. Она врала обо всём, потому что её мать нашла игрушку, куколку, которую будет причёсывать и одевать, не слыша ничего.

Мать Таллии психопатка, и я избавлю мою девочку от проблем. У неё больше никого нет в этой жизни. Только я.

Глава 12

Таллия

Каван оказался очень странным мужчиной. Он всё делает чётко и резко. Его взгляд всегда цепляется за нюансы. Каван управляет людьми одним взглядом, и они боятся его. Когда он идёт, то люди расступаются перед ним. Когда он говорит, то тишина стоит невероятная. Когда он держит меня за руку, то я дрожу перед его мощью и восхищаюсь его силой. Каван очень сильный человек.

Внутри сильный и стойкий. Он защитник, это и странно. Я ведь думала о нём очень плохие вещи, а Каван опровергает чуть ли не все слова, которые были мне сказаны.

Каван договаривается о сдаче анализов и оформляет мои документы. Я даже не удивляюсь тому, что он всё обо мне знает.

Но в какой-то момент страх охватывает меня, и Каван это чувствует.

— Всё в порядке? — спрашивая, он отрывает свой взгляд от бланка и смотрит на меня.

— Это очень дорого. Я не могу себе позволить этот анализ.

Вероятно, когда я буду учиться и…

— Таллия, не переживай о таких глупостях. Твоё здоровье для меня важнее. Тем более, наверное, ты уже догадалась о том, что я богат, — он улыбается мне, и улыбка преображает его лицо. Хотя, когда он улыбается, уголки его губ подрагивают, словно не привыкли к такому положению губ. Я сделала вывод, что Каван улыбается очень редко. Но со мной он зачастую улыбается.

— Да… хорошо, — тяжело вздыхаю и опускаю голову.

Нервно кусаю губу, пока Каван оформляет документы и оплачивает анализ. Меня начинает потряхивать, когда он ведёт меня за руку к процедурному кабинету. Я смотрю на дверь и хочу бежать отсюда.

— Таллия, чего ты боишься? — спрашивает Каван.

— Боюсь, что ты окажешься прав, — шёпотом отвечаю я.

Он вопросительно изгибает бровь, ожидая продолжения.

— Я знаю, ты считаешь, что моя мама врала мне. Я тоже так думаю, но страх всегда брал своё, и я не могла решиться и сделать анализ. Наверное, я просто не хочу разочаровываться в маме. Она единственная, кто у меня остался в этом мире. Больше никого нет.

И лучше иногда жить в неведении, чем разрушить и без того шаткое доверие, — тихо продолжаю я.

— Ты не права, Таллия. Лучше знать правду. Будет больно, но перед тобой откроются новые возможности. Да, я считаю, что твоя мать законченная эгоистичная сука, которая лепила из тебя идеальную копию самой себя. И лучше не иметь таких родителей, чем следовать их приказам и уничтожать себя. Ты же умная девочка и осознаёшь, что ещё немного, и не сможешь функционировать. Ты не исполнишь свою мечту, у тебя просто не хватит физических сил, чтобы учиться, а особенно помогать людям. Разве всё это не стоит риска, чтобы узнать правду? — Его пальцы переплетаются с моими, словно Каван передаёт мне часть своей силы.

— Господи, ты прав. Я так боюсь, что мне будет больно. Я сразу же думаю о том, что столько лет прожила в насилии, и это сделала со мной мама. Я убежала от неё, понимаешь? Я сбежала, чтобы жить, а на самом деле боюсь этого. Да, я сдам анализ. Я готова, — решительно киваю ему.

— Умница. — Каван целует меня в лоб и открывает дверь в процедурный кабинет.

Приятный аромат заряжает меня желанием находиться здесь вечно. Я обожаю иглы, шприцы, лекарства. А больше мне нравится тот факт, что всё это во благо людям. Благодаря знаниям людей, этот мир ещё может эволюционировать.

У меня берут несколько пробирок крови из вены, а я впитываю в себя каждое движение медсестры и то, как она легко собирает мою кровь. Когда-нибудь я стану такой же.

Всю процедуру Каван держит меня за руку, а вторая его ладонь находится на моей спине. Он наблюдает за мной, не отрывая от меня своего взгляда, и это очень мило. Он волнуется, как бы я ни упала в обморок от большого количества изъятой крови, но со мной всё в порядке. Самое главное — его забота. И это вновь так удивительно для меня. Мрачный, суровый, доминирующий, большой мужчина и столько нежности в его глазах. Инь и Янь в одном человеке.

— Ты получишь результаты по электронной почте, — говорит Каван, продолжая придерживать меня за талию, когда мы выходим из процедурного кабинета.

— И это ты обо мне знаешь, — цокаю я. — Выходит, что ты уже всё знаешь обо мне. Так зачем ты врёшь о том, что хочешь услышать от меня о моём прошлом?