Клубника со сливками (СИ)

Ичиго направил всю мощь четырёх камней в свой занпакто, мощь каждого камня была достаточна, чтобы уничтожить целый мир. Камень реальности, сдерживаемый камнем разума, дал больше всего силы, камень мощи – напитал реяцу занпакто так, что по всему обществу душ прошлась волна из непонятной ни Ямамото, ни даже Ичиго энергии и после неё осталось странное ощущение опасности. Меч сначала ярко засветился, потом покрылся молниями, и сила его концентрировалась, пока молнии всех четырёх цветов не перестали покрывать ни меч, ни Ичиго. Энергия собралась в форме чёрного клинка, один вид на который заставил бы дрожать любого шинигами. Ичиго никогда не использовал напитку энергией в таком масштабе. Занпакто превратился в длинную чёрную катану, состоящую из энергии, рейши не могли существовать в такой концентрации, поэтому меч был, образно выражаясь, духом. Ичиго взмахнул занпакто – часть сорвавшейся с него энергии высвободилась с такой силой, что пространство подёрнулось пеленой и Ямамото увидел, как временно разрушенные здания возвращаются на место, а рядом с ним появилась его копия, луч энергии, пролетевший мимо Ямамото, улетел куда-то прочь, за грань мира. Он спросил:

– Это что, морок?

– Нет. Читали бы Эйнштейна, время и пространство неразрывно связаны с энергией, высокая концентрация энергии способна искажать пространство и время обращать вспять, – Ичиго улыбнулся, – побочный эффект от такой высокой концентрации. Решим это дело одним ударом?

– Зачем ты сражаешься? – спросил напоследок Ямамото.

– Потому что Кучики Рукию несправедливо обвинили в передаче сил Синигами.

– Решение совета не подлежит обжалованию.

– Совет мёртв. Его уничтожили задолго до того, как мы прибыли в этот мир, – Ичиго усмехнулся, – и кстати, Рукию обвинили в передаче силы Мне. Мне, Шибе Ичиго. Сыну двух шинигами, сильнейшему из всех. Это нелепо само по себе, духовное тело Рукии даже не может выдержать нахождения рядом со мной, когда я не скрываю реяцу, не говоря уж о прямом контакте с моей силой…

– Решим потом. А теперь… – Ямамото направил выжженный тати на Ичиго и сорвался с места.

========== 14. Идеям пули не страшны ==========

Масаки и Иссин стояли напротив Бьякуи. Тут же стоял Ренджи Абарай. Шум, поднятый риока, не утихал, со стороны Сейрейтея полыхнуло пламенем рюджинджакки. Бьякуя безразлично сказал:

– Глупо было посылать своего сына на смерть, Иссин.

– Ха, – капитан улыбнулся, – неужели ты не чувствуешь?

И правда, с той же стороны веяло не меньшей силой, которая сражалась с пламенем и через секунды подавила его. Бьякуя удивился:

– Это…

– Ичиго. Мой сын, между прочим.

– Аре, ты про меня забыл, дорогой, – мягко улыбнулась Масаки.

– Наш, – поправился Иссин.

– Не имеет значения, – холодно сказал Бьякуя, – теперь ты умрёшь.

– Опять то же самое, – Масаки вздохнула, – дорогой, тебе помочь?

– Нет, но кажется, этот парень с идиотской причёской хочет помешать. Займёшься им?

– Как пожелаешь… – Масаки отошла в сторонку и достала свой занпакто:

– Свети, Кагуяхиме.

Абарай Ренджи мало что понимал, он стоял рядом со своим капитаном, готовясь защищать честь Бьякуи Кучики. Вокруг них была полнейшая пустота высоты холма, большая полянка с каменистой землёй. Ветер был сильным, он растрепал волосы Бьякуи и играл в его фамильном шарфике, сделанном из легчайшей материи. Кучики надменно посмотрел на Ренджи:

– Займись ей.

– Хай! – отозвался лейтенант и вытащил меч:

– Реви, забимару!

И они скрестили клинки, Кагуяхиме против Забимару. Удар светящимся занпакто превратил гибкий занпакто Ренджи в вытянутую стальную палку – полное обездвиживание сработало, Забимару из гибкого превратился в уродливый. Масаки высвободила свою очень и очень немалую реяцу, от чего на полянке поднялся ветер, и ушла с помощью сюнпо, в сторону Ренджи, один тычок занпакто и Абарай, лишённый меча, камнем свалился на землю, застыв, словно восковая фигура.

Тем временем Бьякуя уже высвободил свою сенбонсакуру и послал волну лепестков в сторону Иссина. Бывший капитан не растерялся и отразил атаку Сенбонсакуры взмахом меча, который разметал летающие лезвия по полю. Те, что попадали в зону действия Кагуяхиме падали оземь и больше не поднимались, абсолютный стазис не позволял их контролировать.

Поэтому Бьякуя с превеликой осторожностью отошёл подальше от Масаки и сконцентрировался на своём противнике. Оба высвободили банкай.

– Ты готов сражаться до последнего, зачем тебе это? – спросил Бьякуя.

– Как зачем? Мы спасаем нашу подругу.

– Бесполезно. Рукия будет казнена.

– Да ты мусор, – сплюнул Иссин, – кроме тупых законов общества душ, которыми каждый может вертеть как хочет, есть и другие законы. Например, защищать свою семью. Как такой как ты вообще посмел назвать себя главой клана? – Иссин был в бешенстве, – запомни, придурок, семья это святое. И ты сделал свой выбор между семьёй и карьерой. Предпочёл вонзить нож в спину сестры, ради сохранения образа благородного и честного главы клана. Ничтожество.

– Что бы ты понимал! – разозлился Бьякуя.