Клубника

— Нет, все нормально, — ответила ей, зевнув так, что ещё немного, и случился бы вывих челюсти.

— Не знаю. Честно говоря, выглядишь паршиво: мешки под глазами, лицо помятое. Ты, конечно, извини, но убиваться до сих пор из-за Ковалева.

Зато она выглядела на все сто. Куда мне было до неё? Я же не летала раз в три месяца на моря и океаны. А могла бы. Но сейчас не об этом.

— Я о нем и не вспоминаю, — заявила больше, чем уверенно.

— Неужели? Морщинки вокруг глаз говорят о другом, — подметила подруга.

Когда в последний раз думала о Владе и плакала о наших с ним деньках, я и не помнила. Погруженная в работу с головой, ни на что не обращала внимания. Плюс ко всему американские горки в общении с Новиковым высасывали всю энергию, даже не было времени думать о бывшем, если только вспоминать мимолетно скверным словом. А вот об Алексе я размышляла частенько. Спустя два часа после нашей встречи, насильно гнала мысли о нем, как провели последнее время вместе.

Браво, Новиков, официально, ты занял место Ковалева.

— Морщинки вокруг глаз, скорее, от недосыпа, — поспешила заверить её. Вчера с Алексом катались всю ночь напролет, я даже не заметила, как наступило утро. Точнее, мне было мало, и я жалела, что ночное время суток всегда казалось таким скоротечным… и прекрасным.

— Эй, — Наташа щёлкнула пальцами с длинными ногтями перед лицом, — ты здесь?

— Угу.

— Недосып, говоришь? — переспросила она с подозрением в голосе.

Я кивнула головой, делая глоток бодрящего латте.

— И какое имя у твоего недосыпа?

— М-м-м? В смысле? — ее вопрос немного оживил меня.

— Не притворяйся. Витаешь в облаках, как только мы вошли сюда, — подруга наклонилась ко мне ближе, не прекращая всматриваться.

— Что ты там ищешь? — спросила ее, отодвигаясь назад.

Вот же, приставучая Наташка. Еще бы в рот залезла.

— Признаки влюбленности, — сказала она, наконец-то, откинувшись на спинку мягкого кресла.

— Нет там ничего такого, — я полезла рукой в сумочку, чтобы выудить оттуда небольшое зеркальце. Взглянув в свое отражение, убедилась, что выглядела не айс, зато глаза горели каким-то новым огоньком.

— Допустим, но ты ведешь себя как-то странно, не как обычно, — не собиралась отлипать от меня подруга.

— Я же говорю, не выспалась.

— А это что?

Она развернула мою левую руку запястьем вверх, которая покоилась рядом с горячим напитком. Наташкин палец застыл в указании на заживляющей пленке после нанесения татуировки.

— Ты что, сделала себе тату?! — голос подруги прозвучал громко не столько от удивления, сколько от возмущения.

— Ну, как видишь, — я излучала само спокойствие, хотя, вспоминая приезд к знакомому мастеру Алекса, я нервничала как никогда.

«— Не бойся, больно не будет, — уверял Новиков, крепко держа меня за руку, и подводя к незнакомой квартире. — Пощекочет немного и все.

— Все равно страшно, — прошептала я, а сама послушно плелась за ним. Страх и любопытство не раз губили человечество.

— Я мог бы предложить тебе прыжок без парашюта, но…

Он тихонько рассмеялся, когда тут же получил от меня шлепок ладонью по плечу, и нажал на дверной звонок. Назад дороги не было».

— И что тут у тебя?

Все-таки, любопытной Варваре на базаре нос не оторвали, — подумала я про Наташку, которая пыталась сквозь плотную пленку рассмотреть рисунок.

— Что-то небольшое и выведено темными чернилами, — сделала она вывод, когда я продолжала молчать.

Честно, меня эта встреча начинала утомлять. Хотелось одного — вернуться домой и упасть лицом в подушку. Но заехать в офис требовала душа, поджимало время. Еще не полностью готова коллекция, и меня это немного волновало. А также Новиков не ответил на мой вопрос о возвращении в «Диамант». Его поддержка могла посодействовать поднятию моего боевого духа.

— Так и будешь молчать? — спросила приставучая Синицына, когда я выдернула свою руку из ее хватки. Ей не понять того, что сейчас происходило в моей жизни. Мне не хотелось с ней делиться новостями, а рассказать про «Диамант» уж тем более не шевелился язык, хоть месяц назад я бы кричала об этом первая.

Что со мной было не так в последнее время? Похоже, я сильно переутомилась за сутки.

— Да ничего особенного, так, дурость, — ответила ей, отмахнувшись. Мыслями я уже была за пределами этого кафе, прямо в офисе, куда нужно было заскочить ненадолго.

— Ну, ты и странная, Клубкова. Разве тебе нечего мне рассказать? На какие фантики хоть живешь? У меня ничего не просишь, зная твои запросы…

— Продала кое-что ценное, пока хватает.

Синицына поперхнулась кусочком круассана.

— Ты транжира, каких поискать. Деньги скоро закончатся, что будешь делать?

— Еще не знаю, — гнула я свою линию, строя из себя дурочку.