Клубок коротких нитей

Мустафа показал рабочим, куда нужно поставить столы, чтобы доступ к электричеству был самым удобным и освещение не портило картинку на мониторах. Рабочие быстренько сорвали целлофан, распаковали оборудование и принялись за установку Мустафа заставил меня опробовать освещение и высоту стола, прежде чем перейти к окончательному монтажу. Я постепенно успокаивалась. Слава богу, что я буду не только кофе варить, потому что роль секретарши у Султана меня не вдохновляла. Но раз Мустафа так серьезно относится к моему рабочему месту, значит, работы будет много. Установка оборудования заняла почти весь день, и под вечер я не выдержала:

– Али, где здесь ближайшая еда?

Али спохватился.

– Я сейчас сбегаю. Ты лепешки с сыром ешь? Здесь за углом итальянская пекарня.

– Я все ем. А если не принесешь, то и тебя съем.

Али обернулся за пару минут. Горячие сырные лепешки в бумажных фирменных мешочках распространяли такой аромат, что даже Султан выглянул из своей берлоги.

– Что вы здесь едите? Почему в офисе пахнет едой?

Али постарался засунуть его обратно в кабинет:

– Потому что мы не отдыхали сегодня. Мустафа не будет больше работать, если его не покормить.

Султан с его доводами согласился, но выразил надежду, что больше он не обнаружит ни нас в таком виде, ни лепешек в офисе. Мы с Мустафой с благодарностью посмотрели на Али и принялись за еду.

17

5 августа 1007 г. Ургенч

После исцеления хорезмшаха Абалаббаса Ма-муна отношения между Авиценной и Абулхайр ал-Хаммаром обострились до предела. Никто из них не хотел признавать преимущества другого. Каждый считал себя лучшим врачевателем и знатоком ядов. Чтобы разрядить обстановку и позабавить двор, Мамун решил устроить состязание этих двух упрямцев. В назначенный день, принимая поздравления своего двора с чудесным исцелением, шах объявил:

– Аллаху было угодно продлить мои дни, и я решил наградить того, кто был наиболее искусным целителем, сведущим в сложной науке ядов.

Лица обоих медиков зарделись, потому как оба они считали обещанную награду своей непременной заслугой. От взора шаха не укрылось это обстоятельство, и он продолжил свою речь:

– Но я так и не смог выбрать достойнейшего! И Аллах указал мне, как решить эту задачу. Пусть каждый из вас приготовит яд и даст выпить другому. И тот, кто распознает смертельный напиток и сможет излечиться от недуга, получит награду – тысячу дирхемов золотом и титул главного лекаря, перед которым будут склонять голову все остальные, менее достойные и искушенные в науке врачевания.

По огромному залу пронеслось волнение:

– А если кто из них отравит своего соперника? По закону отравитель должен понести суровое наказание! А как же родственники потерпевшего? Кровная месть настигнет победителя!

Султан поднялся и поднял руку вверх, и в наступившей мертвой тишине отчетливо прозвучали его слова:

– Никакого наказания не будет ни от властей, ни от родных отравленного! Клянусь Аллахом!

Абулхайр ал-Хаммар гордо выступил вперед:

– Я восхваляю Аллаха, даровавшего повелителю столь блестящую мысль. О нашем состязании будут слагать легенды и помнить в веках. Я счастлив участвовать в нем, и во мне нет страха!

Ибн Сина в свою очередь поклонился шаху и сказал:

– Я славлю волю Аллаха и моего повелителя и хочу просить о двух условиях.

Ал-Хаммар презрительно фыркнул:

– Ты так неуверен в себе, что пытаешься ставить условия?!

Шах жестом приказал ему замолчать и спросил:

– О чем же ты просишь?

Авиценна поклонился со всей почтительностью и сказал:

– О, повелитель, пусть уважаемый Ал-Хаммар первым выступит в нашем поединке и даст мне яд, приготовленный им.

Шах согласился:

– Пусть будет, как ты просишь. А второе условие?

Авиценна снова склонился в поклоне и сказал так громко, чтобы все, кто находился сейчас в зале, отчетливо слышали:

– Яд, который я приготовлю, должен вызреть. Это новый яд, еще не описанный ни в одной книге. Я буду наблюдать за созреванием этого смертоносного напитка, и как только он будет готов, я смогу нанести ответный удар. Но я пока не знаю, сколько времени мне для этого понадобится.

Шах подумал какое-то время, но потом развел руками:

– Что ж… Пусть будет так!

Потом он повернулся к Ал-Хаммару и спросил:

– Когда ты назначаешь Авиценне выпить яд?

Ал-Хаммар усмехнулся и сказал:

– Завтра утром!

Оба медика покидали в тот день зал приемов в спешке. Каждый понимал, что до завтра ему предстоит сделать очень много. Никто из придворных не разговаривал, не смеялся, и в наступившей гробовой тишине было слышно, как кричат фазаны в саду.

Авиценна поспешил в свои покои и позвал слугу.

– Найди мне в городе трех цирюльников, только хороших. Не бери у городских ворот, там полно бродячих шарлатанов. Приведи их вечером ко мне.

– А как же вы, господин? Вы, наверное, голодны? Может, мне сбегать на кухню за едой?

– Мне сейчас лучше остерегаться. Я не должен брать пищу с общего стола. Принесешь мне что-нибудь из города.

Слуга поклонился и выбежал из комнаты.