Клубок коротких нитей

– И весьма желанная. Только за прошлый год несколько огромных состояний выскользнули из рук потенциальных наследников по причине неправильно оформленных документов или по блажи самих покойников. Судоверфи, авиакомпании, автомобилестроительные компании, которые мы здесь видим, – все ушло «налево». И оцениваются такие потери в миллиарды долларов.

Густав покачал головой.

– Насколько я могу судить, этот пирог уже поделен. Даже крошек не осталось.

Макс пожал плечами и откинулся на мягкую спинку дивана.

– Конечно. Но я не подбираю крошки.

До Густава постепенно стало доходить, куда он клонит.

– Договора с наследниками?

– Думаю, нам стоит говорить о разумном проценте в делах о наследстве.

Макс выдержал короткую паузу, наблюдая за собеседником, затем пояснил:

– Десять-пятнадцать процентов – разумная плата, которая устроит любого, кто желает прибрать к рукам наследство на законных основаниях.

Густав усмехнулся:

– На законных?!

– Исключительно на законных. Согласно воле покойника и законам о наследовании.

Густав с сомнением посмотрел на хозяина, душевное состояние которого в данный момент вызывало у него опасения.

– И как же покойник выразит свою волю в пользу заинтересованного лица?

Макс просиял:

– А вот это зависит от результатов, которыми нас сможет порадовать господин фон Дитрих. Ведь, в сущности, чем живой человек отличается от покойника?

Густав все еще сомневался в разумности собеседника.

– И чем же?

– Эмоциями и духовностью. Насчет духовности я не силен, так что буду считать основным отличием эмоции. Вы знаете, что существует несколько видов смерти – это зависит от определенных процессов, происходящих в организме.

У меня есть копия одного весьма любопытного древнего документа. Вот, посмотрите.

Подошел к невысокому бюро, стоявшему у окна, и вытащил небольшой кожаный портфель. Откинув магнитный держатель, он извлек документ и протянул гостю.

«Если орган лишился душевных сил, но еще не лишился животной силы, то он живой… Онемевший член или член парализованный сейчас же теряет силу ощущения и движения, восприятию которых мешает… закупорка, образовавшаяся между мозгом и данным органом в идущих к органу нервах. При этом член все еще живет. Орган, который постигла смерть, теряет и ощущение, и движение и подвергается гниению и разложению. Следовательно, в парализованном органе имеется сила, которая сохраняет ему жизнь».

Флобе бегло просмотрел текст и спросил:

– Здесь речь о временной потере движения и чувствительности?

Макс смотрел на него в упор:

– Случайное недомогание – и пациент в руках опытного врача. Небольшой наркоз – и вживлен микродатчик, подающий мозгу нужные команды. Люди с подобными инсталляциями больше месяца не живут. Но нам это и не нужно. Ведь ставка сделана на смерть пациента, а не на его жизнь.

Густав покачал головой, но его суждения уже не были столь категоричны.

– Здесь сходятся интересы нашего ведомства и программного центра WCI. Думаю, Лондон одобрит Проект.

Густав возвращался в Европу, размышляя о необычном разговоре с Максом Кладо. Да, мозг – странная штука. Живой процессор, куда поступает информация с миллионов крошечных датчиков фронтальной части тела. Тактильные и зрительные ощущения, все обрабатывается и управляется. Почему бы и нет…

6

15 мая 2006 г. Дубай, Арабские Эмираты

Ровно в 10.00 Карл сидел в глубоком мягком кресле в кабинете Председателя. Макс Кладо перебирал бумаги на своем столе и исподтишка разглядывал фон Дитриха.

– Вы еще не привыкли к арабскому кофе?

Карл отрицательно покачал головой.

– Я предпочитаю чай, господин Председатель. И лучше черный.

Макс нажал кнопку внутренней связи:

– Принесите нашему гостю чай. Спасибо, мне не нужно.

Потом повернулся к Карлу:

– Эта привычка у вас из Индии?

Карл пожал плечами:

– Не знаю. Может быть. Чай там действительно был превосходный. Таких свежих и ярких ароматов я больше не встречал нигде.

Председатель рассматривал Карла с нескрываемым любопытством.

– Говорят, что вы сутками пропадали в лабораториях и ничем не интересовались, кроме правильно извлеченного мозга.

Карл нервно скрестил пальцы.

– Именно потому, что я ничем более не интересовался, я смог в полной мере оценить красоту напитка. Он помогал мне держаться без отдыха по нескольку ночей кряду.

Макс примирительно развел руками.

– Полноте. Я лишь советую вам попробовать. Эта странная арабская смесь кофе с кардамоном, сваренная на сахарном сиропе, дает небывалый прилив сил. А силы вам сейчас потребуются немалые.

Карл постарался не выдать прежде времени своего любопытства.

– Если бы в нашей работе требовались только силы…