Клубок со змеями (СИ)

«Не переживай, дружок. Я свое дело знаю тонко. Нет никаких причин для беспокойства. Даже если я отрублю тебе ноги, ты доживешь до суда».

Почувствовав укол гнева, я сжал зубы.

«Я свое дело знаю тонко».

От досады я топнул ногой. Подошва сандалии заскользила по глиняному полу, издавая шаркающий звук.

«Поганый ублюдок оказался прав. Сумел причинить боль и искалечить, не подвергая опасности жизнь».

Все еще стараясь не опускать голову, я скосил взгляд вниз и осмотрел себя. Вид оказался весьма удручающим. Прямо под стать моему самочувствию. Грудь была заляпана кровью из разбитого носа. Колени представляли собой слабо кровоточащую массу из порванных кусочков кожи. Их сильно щипало и саднило.

«Интересно, что подумает ассириец, увидев меня в голом виде? Страшнее не то, что он подумает, а что может сделать. Не хочу даже размышлять об этом. Может, я сам подам на него в суд за сломанный нос».

Мне даже удалось вяло улыбнуться в ответ на последнюю мысль.

Однако поразмышлять все-таки стоило. Но не на тему тюремщика и моих чресел, а о обо всем, что случилось за последние сутки. Закрыв глаза, я попытался сосредоточиться, погружаясь в воспоминания последних дней.

***

— Целых шесть сиклей заплатил? — восхищенно прошептал Сему, когда мы садились за стол пригородной таверны.

Заведение оказалось тесным, грязным и пропахло крысиным пометом. Но это был один из лучших трактиров за пределами городских стен, где можно разжиться дешевым вином и не отправиться к праотцам от отравления.

— Я удивлен не меньше твоего, — признался я, а затем крикнул трактирщику. — Эй, два кувшина пальмового вина сюда, — затем вновь обернулся к другу, — ты что будешь?

Сему смущенно произнес:

— Ну... это... две ячменные лепешки, две дольки зеленого лука и... это... одного соленого мангара[31].

Я повторил, добавив еще пару порций того же для себя.

Почуяв прибыль, Укульти-Илу, полноватый трактирщик в заляпанном фартуке и жирными седыми волосами, начал быстро собирать необходимые продукты, игнорируя заказы других посетителей.

— А... это... ты его давно знаешь? — спросил Сему.

— Бел-Адада? Недели три. С тех пор, как он впервые попросил построить хижину. Раньше я его здесь не встречал.

— А где его старый дом?

— Кажется, говорил, что на окраине северного пригорода, — я нахмурил лоб, пытаясь вспомнить. — Да, точно! Именно там.

— Хм, — задумчиво хмыкнул Сему. — Я вроде не встречал похожего корзинщика с таким именем.

Я пожал плечами:

— Здесь полно разных людей. Всех разве упомнишь?

— Верно, — кивнул Сему, а затем внезапно спросил, — а зачем ему понадобился второй дом?

Я не успел ответить, так как принесли еду с выпивкой, и мы принялись уничтожать ужин. Я был крайне голоден после трудного рабочего дня, а Сему испытывал голод всегда.

— Так... зачем? — спросил он, спустя несколько минут, чавкая луком и выплевывая кости от рыбы на поднос.

— Что? — пробубнил я с набитым ртом и протягивая руку к кувшину с вином.

— Зачем вторая хижина?

— А, — я проглотил кусок лепешки и налил вина в стакан. — Ему слишком далеко ходить на рынок от старого дома. Вот и решил обустроиться поближе.

Сему перестал жевать и удивленно посмотрел на меня:

— Саргон, в том же районе есть рынок. Ну... то есть... в двух шагах от реки. Я сам продаю там зерно. Да даже от самой далекой лачуги идти всего несколько минут!

— Может, ему чем-то не нравится тот рынок?

— Глупости какие-то. Это очень хорошее место для торговли. К тому же, у нас, как раз, не хватает корзинщиков. Пару месяцев назад один из них утонул в Евфрате. Его место до сих пор пустует.

— Странно, — ответил я, залпом осушая стакан и наливая новую порцию.

— Вот-вот, — поддакнул Сему. — Так еще и заплатил шесть сиклей. Очень подозрительный тип.

— Не все ли равно? — хмель потихоньку начинал действовать. — Он заплатил за работу, а уж кто он, откуда и зачем, меня не касается.

Сему ничего не ответил, только откусил очередной кусок рыбы и стал нажевывать с задумчивым видом.

Чтобы заполнить паузу, я стал разглядывать посетителей. На удивление, их было всего трое. Первый — седой и тощий старик, лет шестидесяти, сидел в углу, опустив голову. Он угрюмо потягивал пиво из кружки. Два других — пекари. Отец и сын. Точные копии друг друга, словно вырезанные из единого куска пальмы. Только одного конкретно так потрепало время. Они живут недалеко от Западных ворот и продают неплохие хлебные лепешки. Оба уже напились до состояния риз, но продолжали пытаться залить в глотки еще немного хмеля.

Сему сидел спиной к ним, поэтому не видел, как отец, Габра-Лабру, резко встал, держа в руке стакан, и проорал: