Клубок со змеями

Позади меня стоял один из разбойников. Видимо, он появился с южной стороны лагеря, услышав крики. Налетчик был полностью бритым, так что его лысая голова блестела на солнце ничуть не хуже, чем мокрая физиономия Гасана. Пытливые коричневые глаза обрамляла темная краска на манер египетских узоров. Острый длинный нос напоминал клюв хищной птицы, а под ним играла широкая улыбка на тонких губах. Что-то в этой улыбке мне не нравилось. Она не была похожа на дружелюбную или открытую. Скорее на странную. Хитрую. Коварную. Она точно не вызывала доверия. Грудь разбойника защищал кожаный нагрудник, а на шее висел серебряный амулет в виде символа анх. Пояс украшал меч с деревянной рукояткой, и с весьма странной формы лезвием. Мне ранее не приводилось видеть подобных клинков. Он напоминал серп, заточенный с внешней стороны. Этакий острый полумесяц. Облик разбойника дополняли привычные темные штаны и кожаные остроносые сапоги.

Заметив, с каким интересом я разглядываю его оружие, он спросил вкрадчивым голосом, при этом продолжая улыбаться:

— Вам понравился мой хопеш?

— Что? — я непонимающе вскинул брови.

— Так называется этот клинок, — учтиво пояснил разбойник, — полагаю, жителям Вавилона, особенно такого происхождения, как ваше, оно не слишком знакомо?

«Такого происхождения, как ваше? Что этот накрашенный чурбан себе позволяет?».

С трудом сдерживая раздражение, подогретое голодом и ноющей болью, я спросил, хотя уже прекрасно знал ответ:

— Кто ты?

— Себекхотеп из Фив, к вашим услугам, — он склонился в поклоне, в котором чувствовалась насмешка.

— Писец?

— Верно, — он поднял голову, продолжая улыбаться. Эта улыбка начинала меня нервировать. — Откуда вы знаете?

— Бастет рассказала, — холодно ответил я, а сам мысленно приказал себе перестать распаляться.

На мгновение позабыв о Себекхотепе, я развернулся к Гасану, все еще стоявшему рядом с жалким видом и бормочущим молитвы своим богам. Хмуро сдвинув брови, я всучил ему кувшин с вином, несколькими минутами ранее отобранный у мадианитянина. Тот ухватился за него, словно от этого сосуда зависела его жизнь.

— Один кувшин вина в неделю. Растягивай, как хочешь. Хоть упейся им сегодня же. Но прежде принеси поесть. И побольше. Чтобы через полчаса в моем шатре стоял поднос с сосудом свежей воды и пара тарелок вяленого мяса, да сушеные фрукты. Шевели задницей!

Гасан, увидев мое суровое и непроницаемое лицо, прижал кувшин к груди, словно младенца, и поспешно скрылся в своей палатке.

— И приведи себя в порядок, наконец! — крикнул я ему в след.

— Не любите, когда пьют? — поинтересовался Себекхотеп.

— Не люблю, когда пьют не вовремя, — отрезал я, поворачиваясь к нему лицом.

Себекхотеп рассмеялся:

— Гасан не знает, что такое вовремя, но уверен, после сегодняшней трепки, он будет осмотрительнее.

Я еще раз внимательно оглядел этого человека. На каком-то подсознательном уровне Себекхотеп вызывал у меня скрытую неприязнь с примесью недоверия. И я никак не мог понять почему — то ли из-за внешности, то ли из-за этой постоянной мерзкой улыбочки, не сползающей с его тонких губ под острым хищным носом. И, судя по выражению его пытливых коричневых глаз, чувства эти были взаимны. Хоть он и скрывал их под напускным радушием и приветливостью.

— Раз уж я здесь оказался… — начал, было, он, но я перебил его.

— Интересно, что же ты делаешь?

Похоже, мой холодный тон нисколько его не смутил. Себекхотеп продолжал улыбаться.

— Госпожа Бастет повелела мне произвести счет драгоценностей — составить опись того, что следует отправить к месту тайника, а что разделить между воинами.

Я насмешливо отвел руку в сторону:

— Это место похоже на склад драгоценностей?

— Нет, конечно. Оно там, — египтянин указал тонким пальцем на южную оконечность лагеря, но я не увидел ничего, кроме песков. Словно прочитав мои мысли, Себекхотеп добавил. — Отсюда не видно, но у нас там вырыто большое углубление, куда мы временно складываем все награбленное, пока не проведем расчеты.

— И что же заставило тебя оторваться от столь важного дела? — спросил я, уперев руку в бок.

В этот момент из своей палатки показался Гасан. Бросив на нас пугливый и затравленный взгляд, он засеменил вниз по склону холма в ту сторону, где Ранаи продолжал развешивать куски верблюжатины для сушки. Рубаха по-прежнему торчала из его штанов, но он, хотя бы, удосужился надеть сапоги.

— Я услышал ваши крики, — проворковал Себекхотеп, — решил, вдруг вам понадобится помощь в укрощении буйного пьяницы?

«Ах ты, паршивый египтянишка. Н-е-е-т, даже не надейся — ты не выведешь меня из себя!».

— Как видишь, помощь мне не требуется. Так, что можешь вернуться к выполнению прямого приказа. Бастет будет недовольна, что ты тратишь время на разговоры со мной.