Клубок со змеями

— Фух, — выдохнул Гасан, расплываясь в довольной улыбке, — а я уж думал, нам пришел конец. Даже успел помолиться всем богам, что помню.

В глазах немного прояснилось, однако, вместе с тем, усилилась острая боли в руках и бедре. Тело начинал охватывать жар. Бросив взгляд на фонтан, я понял, что надо срочно присесть.

— Вас здорово потрепало, — сказал мадианитянин, поддерживая меня и сопровождая к фонтану.

— Выкарабкаюсь, — пробормотал я, усаживаясь на край и рассматривая свои окровавленные ладони, — нужно перевязать раны и выбираться отсюда.

Сказав это, я глубоко выдохнул.

«Даже не верится, что говорю это. Ну, ничего, скоро я покину сие место. Навсегда. Впереди меня ждет долгая и счастливая жизнь».

— Поищи на кухне что-нибудь, чем можно остановить кровь, — молвил я, слегка нахмурившись и наблюдая за тем, как алая жидкость вытекает из дыр в ладонях.

«Вроде, кости целы. Повезло. Значит, смогу пользоваться руками со временем».

Осознав, что не слышу шагов Гасана, я поднял голову. Мадианитянин продолжал стоять надо мной, держа факел и нацепив на уста улыбку идиота.

— Слышал, что я сказал? — чуть повысил я. — Иди на кухню и найди что-нибудь.

Ухмылка сползла с лица Гасана, которое обрело кирпичное выражение, столь ему несвойственное. От такой перемены мне стало слегка не по себе.

Когда же он разомкнул губы, я ощутил легкий холодок по всему телу:

— Простите, господин Саргон, но я не стану этого делать.

[1] Амореи — кочевой западносемитский народ древней Передней Азии. В XIX в. до н. э. создают в Месопотамии три царства, объединенные в следующем столетии Хаммурапи.

19

— Что ты сказал? — переспросил я.

Мадианитянин не ответил. С каменным лицом он сделал несколько вальяжных шагов по ковру, не смотря на меня. Отрешенный взгляд Гасана падал в темноту внутреннего дворика.

Когда он вновь обратился ко мне, то его голос звучал словно из загробного мира:

— Полагаю, настало время узнать правду, Саргон.

— Правду? Какую еще правду?!

Он обернулся. Свет от факела придавал его смуглому лицу устрашающее выражение, как и злорадная ухмылка, появившаяся на пухлых губах.

— Так и думал, что не догадаешься, — довольно произнес Гасан, — хоть ты и возомнил себя гончей, нюх тебя, ожидаемо, подвел, — тут он покачал головой, — ну, какой может выйти из бывшего ремесленника искатель предателей? Дерьмовый! — мадианитянин хохотнул, от чего я покрылся испариной.

— Ты… — протянул я, чувствуя, как перехватывает дыхание, а шок от услышанного заглушает боль в израненном теле, — ты…?!

— Быстро соображаешь, — подмигнул он, — хоть и выглядишь, как недорезанная свинья, котелок варит неплохо.

— Невозможно, — прошептал я, — тебя не было в тот день возле…

— Возле шатра с винными запасами, где ты прятался? — хмыкнул Гасан и огляделся. — Ах, какая жалость, присесть негде. Но ничего, — тут он опустился прямо на ковер, продолжая держать факел в левой руке и скрещивая ноги, — я не настолько привередлив, как та сука, которую ты трахаешь.

Мое лицо перекосило от гримасы ярости:

— Не смей о ней так говорить!

— Да брось, — махнул он рукой, — Бастет никогда не ставила меня всерьез и считала себя выше остальных, — тут Гасан слегка подался вперед, — даже не представляешь, насколько от этого трясет. Азамат не позволял такого отношения. Так… о чем я? Ах да, тот день на стоянке караванов, — ухмылка слетела с лица Гасана, словно пожухлый лист. Я до сих пор не мог поверить, что передо мной сидит тот же забулдыга-дурачок, коим мадианитянин все время представлялся. Сейчас на пурпурном ковре сидел совсем другой человек. И я был потрясен этой переменой не меньше слов, вылетавших из его уст. — Ты никак не можешь понять, как я мог оказаться предателем, ведь заговорщик упоминал мое имя? — тут он подмигнул, но без улыбки, от чего стал выглядеть еще более зловеще.

Я промолчал. Мозг живо работал, несмотря на жар и жгучую боль. Уши жадно ловили каждое слово.

— Что, — издевательски поинтересовался Гасан, — нет никаких догадок? Так и знал, что ты недалекий мушкену. Хотя проблески ума у тебя иногда появляются, — он положил правую руку на колено и цокнул языком, — я дам тебе подсказку. Помнишь нашу встречу? Ту, когда ты велел доставить Тарару для изучения таблички?

— Да, — процедил я сквозь зубы.

— Помнишь, что я тогда говорил?

— Что тебя интересует только выпивка.

— Пфха! — Гасан закатил глаза. — Вижу тебе, все-таки, крепко досталось. Хорошо, так и быть, я напомню. А сказал тогда следующее — что до того, как присоединиться к Азамату, я был бродячим актером. А бродячий актер легко может изменить свои голос и речь, как ему вздумается.

Услышав его последнюю фразу, я вздрогнул, и это не укрылось от Гасана.

— Не ожидал такого, а?